Последние отзывы

  31  

– Сколько же ты здесь не был? Очень давно. Но сейчас прошлое в прошлом. Все прощено. У меня есть новость, которой я хотел бы поделиться с тобой, Никлаус.

Прощено?

Тайны, о которых отец не знал, пригвоздили Ника к полу. Лили подтолкнула его. Он сделал шаг и оказался в отцовских объятиях, да таких крепких, что у него перехватило дыхание.

В груди появилась тяжесть, не имевшая никакого отношения к хватке отца. Эмоции захлестнули Ника, грозя задушить, и он пожалел, что согласился приехать. Лили вышла вперед, тепло улыбаясь и протягивая руку. Костасу пришлось отпустить сына.

– Меня зовут Лили Роуз. Мы с вами разговаривали по телефону. У вас чудесный дом, мистер Зервакис. Очень мило, что вы пригласили меня на ваше торжество. – Очаровательно зардевшись, Лили попыталась добавить несколько слов по-гречески.

Ник смотрел, как отец тает, словно масло под горячими лучами солнца. Костас поцеловал ее руку и перешел на английский. Говорил он с заметным акцентом.

– Добро пожаловать в мой дом, Лили. Я счастлив, что вы смогли присоединиться к нам. Это Диандра.

Ник только сейчас заметил женщину, стоявшую позади отца. Он предположил, что это прислуга, однако она подошла и негромко представилась. Диандра почти не смотрела на него, сосредоточив все свое внимание на Лили, словно та была спасательным кругом, плавающим на воде. «Похоже, Диандра обладает внутренним радаром, позволяющим ей угадывать добрых людей», – решил Ник.

Интересно, какой новостью хочет поделиться с ним отец? Опыт подсказывал, что вряд ли это хорошая новость.

– Я привезла вам небольшой подарок, сделанный моими руками. – Лили вытащила из сумки сверток.

Это была керамическая тарелка, похожая на ту, которой Ник восхищался в ее квартире.

Он уже понял, что у нее талант. Очевидно, к тому же выводу пришел и его отец.

– Вы сделали это сами? Но это не ваш бизнес?

– Нет. Я археолог. Но я писала диссертацию по минойской керамике, и мне это близко по духу.

– Вы должны рассказать мне об этом. И о себе тоже. Лили Роуз – прекрасное имя. – Костас подвел Лили к столу. Серебро сверкало в лучах солнца, оливки матово блестели в красивой голубой вазе. Он поставил тарелку в центр. – Ваша мать любила цветы?

– Я не знала свою мать.

– Она умерла, когда вы были маленькой, душа моя?

Ник бросил на отца предостерегающий взгляд.

Однако Лили ответила:

– Я не знаю, что с ней случилось. Она оставила меня в корзине в Кью-Гарденс, в Лондоне, когда мне было несколько часов от роду.

Ник оказался не готов к такому, и, хотя он никогда не интересовался прошлым своих женщин, ему захотелось узнать больше.

– В корзине?

Лили подняла на него глаза:

– Да. Меня обнаружила одна из сотрудниц больницы. Мне дали имя Лили Роуз, потому что нашли среди цветов. Мою мать так и не удалось отыскать. Полицейские предполагали, что это могла быть юная девушка, которая запаниковала.

Лили говорила спокойно, но Ник был уверен, что на душе у нее далеко не спокойно.

Так вот почему она так живо интересовалась его семьей. Вот почему Лили мечтает о сказках со счастливым концом для себя и для других.

Ник считал себя нечувствительным к слезливым историям, однако слова Лили, пробив броню, проникли в его сердце.

Он оторвал взгляд от ее мягких губ и пообещал себе, что больше до нее не дотронется, несмотря на сильнейшее желание. Так будет справедливо, ибо они ждут от жизни разного.

Все его связи были ничего не значащими, и это нисколько не трогало Ника. Однако он сомневался, что Лили способна относиться к ним так же легко, а задевать ее чувства ему не хотелось.

Было заметно, что рассказ Лили взволновал его отца.

– Кто же воспитывал тебя?

– Я воспитывалась в приемных семьях. А сейчас, думаю, нам нужно поговорить о другом. Ведь мы приехали на вашу свадьбу.

Лили улыбалась, но Ник понимал, что за ее напускной веселостью скрывается боль.

Он собрался сменить тему, но его отец взял Лили за руку.

– Однажды у тебя появится семья. Большая семья.

Ник скрипнул зубами:

– Вряд ли Лили хочет говорить об этом.

– Я не возражаю. – Лили улыбнулась ему и повернулась к Костасу: – Я надеюсь на это. Когда у человека есть семья, он чувствует себя словно корабль, стоящий на якоре.

– Якорь удерживает судно на месте, – заметил Ник, – и не позволяет ему плыть.

Костас неодобрительно нахмурился:

– Не обращай на него внимания. Когда речь заходит об отношениях, мой сын ведет себя как ребенок в магазине сладостей. Он бездумно поглощает все, что встречается на пути.

  31