Последние отзывы

  76  

— Как посмотрят на женщину за тридцать, если у нее коленки замазаны зеленкой? — подумала я и одела мамины панталоны. Пусть занозы впиваются в этот образец чулочно-бетонного производства отечественных фабрик. Тут не то, что занозы, тут и швейная игла могёт и поломаться. В общем, процесс пошел. Я налепила на канцелярский клей все найденные паркетины. Пусть подержатся хоть день. Меня в их опадании уже никто не сможет обвинить. Я перекинулась на белье.

— Всех рецидивистов — к расстрелу! — объявила я приговор и включила кран. В ванной набралось вещей так на пять-шесть стирок в машине при полной загрузке. Между прочим, моя полная загрузка стиралки — это вам не хрен собачий. Я запихиваю в барабан пару спальных комплектов. Щели протыкиваю детским бельем. А сверху допихиваю вдогон пару маминых ночных рубашек и тройку своих пижам. Чтобы конструкция закрылась, ее рекомендуется пару минут с силой трамбовать ногой, упирая руки в край бака. И это все будет соответствовать рекомендации изготовителей машины — максимальная загрузка — пять кило. А много ли весит сухое белье? В общем, пока все обходилось. И сейчас объем лежащего в ванной барахла превышал описанный выше раз в пять-шесть. Я включила воду, отрегулировала температуру и равномерно присыпала залежи стиральным порошком.

— Теперь пылесосить. А потом разложу чистые вещи с кровати по шкафам, — я ухватилась за пылесос.

— Ой, надо музыку сделать погромче, — решила я. Ведь пылесос — вещь громогласная, особенно мой. А я люблю скакать по квартире под музыку. Радиола загрохотала.

— «Ай-нэ-нэ-нэ-нэ, а я красавица, Ой нэ-нэ-нэ-нэ, коса до пояса», — очень правильная песня. Прямо про меня. Я скакала и перлась от процесса, уже начавшего меня радовать, но тут мое ухо поняло, что его что-то напрягает. Я недовольно отключила пылесос и сделала оглушительность музыки поменьше.

— Так и есть — звонок! — не иначе, соседи пришли ругаться. Ну нет, не дамся. Я в своем праве, до одиннадцати часов вечера могу тут хоть лезгинку изучать под барабаны!

— Что надо? — распахнула я дверь и остекленела.

— Здесь не проживает?… — на автопилоте проговорил Руслан и присоединился ко мне. В смысле, тоже остекленел. Немая сцена «к нам едет ревизор» — отдыхала.

— Что ты здесь?…. — я не смогла закончить.

— Я ….я…э… — Он смотрел на меня так, словно я походила на начавшееся землетрясение.

— Зайдешь? — решила я проявить вежливость.

— Здравствуй, Оля, — как-то сипло пробурчал он и опал на стену. Он держался рукой за дверной косяк и не отрывал от меня глаз. На лице застыло выражение измученности и неземной усталости.

— Здравствуй, Руслан, — шепнула я и впала в истерику. Еще бы, он в шоке. Да при виде меня птицы бы умирали на лету от разрыва сердца! Голая, в авоськообразном лифчике и маминых панталонах, красная, вместо косы — сход ведьм у лысой горы, с руками в стиральном порошке. Ой, я стою с пылесосом в руках.

— Ну зачем я пошла открывать дверь! Лучше бы я умерла! — в ужасе прошипела я. Это же надо, чтобы так не везло!

— Я так тебе отвратителен? — отпрянул Руслан.

— НЕТ! Стой! Проходи! Чашечку кофе? Может, выпьешь что-нибудь? — бормотала я, пытаясь заманить мое видение внутрь.

— Я бы выпил, — внезапно согласился он и зашел внутрь. Я заметалась. Срочно надо нарыть с недрах разбомбленной мною квартиры бухла. Любого, пока он не ушел.

— Можно просто воды, — каким-то охрипшим голосом сказал он.

— Ты что, болен? — Испугалась я. — У тебя нет температуры? Я сейчас измерю, ложись. Я сделаю чаю.

— Не бегай, я не болен, — он схватил меня за руку.

— Но ты весь красный, — уточнила я мотивы своего поведения.

— Ты тоже. Красная и голая. Ты всегда так открываешь дверь? Или ты кого-то ждала?

— Кого? Разве что остальную группу бабок-ежек. У меня тут слет. Временно исполняю роль Лысой горы.

— Я без тебя жить не могу, — внезапно ляпнул он и принялся сдирать с меня лифчик. Я против не была, но не понимала, как технически можно что-либо продолжить после моей уборки. Но он не стал привередничать.

— Я не могу без тебя. М-м-м. — Мы целуемся, ура! Целуемся прямо с пылесосом в руках. Прямо на приклеенном паркете.

— Как я мог тебя упустить. Твоя грудь, — да-да. Это мы уже проходили.

— Руслан, пойдем. Руслан, Руслан. Как хорошо, что ты пришел. У меня нет никакой еды, И выпить нет, но это не важно.

  76