очень нудно 
8 
— Не так уж и од-од-оди…
Она знала, что ей делать: не нужно стараться произносить звук, который не удается. Она замолчала, сделала глотательное движение, вздохнула и затем произнесла совершенно отчетливо:
— … одинока. У меня есть ты и папа.
Филиппа нагнулась к дочери и потрепала ее по колену.
— У тебя есть я, папа и твои телефонные звонки. С кем ты так поздно разговаривала? С какой-нибудь подругой?
Ингрид заколебалась, затем кивнула. Это было легче, чем пытаться объяснить, что и как. К тому же она чувствовала себя усталой и знала, что поэтому ее заикание становится очень заметным. Она попыталась подавить еще один зевок.
Филиппа улыбнулась.
— Ну ладно. Я пойду, а ты ложись. — Филиппа встала, затем наклонилась, чтобы поцеловать дочь. — Доброй ночи, дорогая!
После того как мать ушла, Ингрид еще некоторое время сидела неподвижно. Затем встала и пошла в свою небольшую кухоньку, отделенную от жилой комнаты невысокой перегородкой. Наверху перегородку венчала металлическая решетка, увитая плющом. Ингрид заварила чай. Затем взяла чашку, фотографию Кена Рэнсома и направилась в спальню. Она отложила фотографию в сторону так, чтобы ее не видеть, а сама начала готовиться ко сну.
Уже лежа в постели, она пила чай, который оказывал на нее успокоительное действие. В окно ей были видны огни зданий на мысе Пойнт-Грей, с противоположной стороны Ванкуверской бухты. Она подумала, что, возможно, один из этих огоньков горит в квартире Кена, который в это время, без сомнения, уже спит.
Интересно, не забыл ли он выключить свет, перед тем как лечь? И есть ли у него привычка включать свет, когда начинает темнеть? И каково это — жить в мире тьмы? Он, должно быть, чувствует себя изолированным от мира, одиноким. Такой же изолированной и одинокой она чувствовала себя в интернате, где поделиться своими мыслями и чувствами можно было только по телефону, либо с маленькими детьми.
Да, конечно же, она позвонит ему в среду вечером. Независимо ни от чего. И она будет звонить ему всегда, пока он будет в этом нуждаться.
Кен лежал вытянувшись на диване. Его незрячие глаза были открыты и устремлены на телефонную трубку без шнура, которую он сжимал в руках.
— Позвони мне, — сказал он беззвучно.
Мысленно он посылал импульсы в пространство, представляя себе, как Ингрид Бьернсен поднимает трубку, набирает его номер и слушает, как звонит телефон.
— Позвони мне, Ингрид! Сейчас же…
Дело было во вторник вечером. Кен хрипло рассмеялся и покачал головой. Какой же он дурак!.. Внезапно раздался звонок у входной двери. Кен резко встал, испытывая облегчение оттого, что прервался ход его невеселых мыслей. Он сосредоточил внимание на том, чтобы уверенно и прямо пройти по комнате. И делал он это не потому, что кто-то за ним наблюдал, а оттого, что для него было совершенно необходимо ощутить уверенность в движении хотя бы на малом пространстве. Он отворил дверь.
— Привет, Кен, — бойко прозвучал женский голос.
Голос шел из той точки пространства, которая находилась чуть ниже уровня его глаз. Кен слегка наклонил голову, надеясь, что смотрит женщине в лицо.
— Вы меня помните? — спросила женщина.
— Я… хм… — неторопливо отозвался Кен. Черт побери, подумалось ему, в этом доме живет много людей. Из них две трети — женщины, и он был уверен, что все они побывали у него за последние несколько недель.
— Я — Мэдди с третьего этажа, — сказала посетительница, сжалившись над Кеном. — Мы с вами встречались в гимнастическом зале, где вы были со своей сестрой. Я хотела повидать вас раньше, но я работаю стюардессой и редко бываю дома. Я принесла вам гостинец — коробочку конфет.
— Спасибо. Вы очень добры.
Кен не знал, как ему поступить — пригласить ли ее войти, или просто протянуть руку за подарком. Если она в самом деле, стюардесса, то вполне может оказаться подругой его сестры, которая была пилотом. И поэтому он в растерянности стоял, чувствуя себя весьма неловко.
И вдруг он вспомнил. Мэдди — эта та женщина, которая задержала их в гимнастическом зале на целых полчаса, в деталях рассказывая об интимных подробностях жизни людей, находившихся в это время там же. В основном это были любовные истории людей, живущих в их доме. Нет, они с Джанет не могли быть подругами. Они даже не летали самолетами одной авиакомпании.
Он заподозрил даже, что именно Мэдди, несмотря на ее частые отлучки, пустила по дому слух о появлении здесь нового мужчины, который страдает слепотой. Словом, беспомощного человека.
8 
