Последние отзывы

  27  

— Иди ты, — сказал Мазур недоверчиво. — Я человек циничный, жизнь и ремесло обязывают, но чтобы наши вербовали испанского короля… Это уж ты подзагнул.

— А при чем тут вербовка? — безмятежно прищурился Лаврик. — Кто ж его станет вербовать, он как-никак король испанский, неприлично… Просто нужно было сделать человеку приятное. В качестве десерта к болтовне карьерных дипломатов. Его величество, между нами, большой ходок по этой части…

— А, ну это другое дело… — Мазур с любопытством покосился на бунгало без света в окнах, где у крыльца торчали двое гвардейцев. — А тут, часом, ничего такого не планируется?

— Абсолютно ничего, — пожал плечами Лаврик. — Никакого смысла нет туда камеру подсовывать. Потому что никакой это не компромат. Папа такую пленочку может во всех кинотеатрах крутить — подданные только зауважают: ну батюшка наш, орел, как он эту белую понужает, и так, и сяк… Благо вдовец, и сцены ревности устраивать некому. Дуру голландскую, кстати, сегодня из резиденции выселили, надоела… — он вздохнул. — Строго говоря, дело осложняется тем, что на Папу вообще нет компромата, увы. Похождения по женской части — только к повышению репутации у мужской части народонаселения. Сатрап? Так тут испокон веков сплошь сатрапы. К казнокрадству здешний народец относится философски — вот если здешний правитель казнокрадствовать не будет, к нему как раз с подозрением станут приглядываться, вдруг он на голову больной… Мукузели извертелся, талдыча про европейские счета, да без толку… — он фыркнул: — Усматриваешь тенденцию?

— Ага, — сказал Мазур.

Приглашенные по-прежнему толпились на площадке с бокалами в руках, но их стало гораздо меньше — почти не осталось господ генералов с полковниками и, соответственно, «рябиновых» танцовщиц.

Штучек пять их наличествовало, не больше — то ли особо целомудренных, то ли, что вероятнее, не задействованных в особо деликатных миссиях по пропаганде советской культуры за рубежом, так что приходилось их вульгарно убалтывать.

— А вона-вона-вона… — сказал Мазур, ухмыляясь. — Слева.

Там, возле одной из прелестниц с косой до попы, топтался изрядно принявший на грудь международник, сиречь африкановед в штатском из АПН — издали видно, обуреваемый недвусмысленными вожделениями.

Лаврик присмотрелся, фыркнул:

— Ну, это из кордебалета, вполне по его погонам, нехай успешно конкурирует с оставшейся военной мелюзгой. Потому как…

Рядом с их столиком звучно щелкнули каблуки, раздался звонкий девичий голос, четко выговоривший на неплохом английском:

— Господин полковник, разрешите вас отвлечь от беседы…

Мазур поднял глаза. У столика навытяжку стояла симпатичная девица в хаки с капральскими золотыми шевронами на черных погонах, с французским спецназовским ножом на поясе — ладненькая такая, спортивная.

— Да? — сказал Мазур, вставая.

Девица лихо подняла два пальца к заломленному берету:

— Мадемуазель Натали хочет с вами посоветоваться по крайне конфиденциальному вопросу…

— Разумеется, — сказал Мазур, обреченно вздохнув про себя.

Покосился на Лаврика — тот, прохиндей, не стал лыбиться. С непроницаемым видом негромко произнес по-русски:

— Покажите ей, что такое гвардия, благородный Румата…

Мазур неласково посмотрел на него и направился следом за девицей, четко печатавшей шаг по дорожке, — ну, по крайней мере, со строевой подготовочкой у нее обстояло неплохо… да и ножиком, есть такие подозрения, сможет при нужде виртуозить нехило, все же бабы здесь боевые, носорога на скаку остановят, в горящую хижину войдут, чтобы пьянехонького мужа на плече вынести. Полная противоположность нравам того райского далекого острова, где он однажды побывал законным супругом дочери старосты… Как же ее звали? А ведь забыл… Первые пару лет еще помнил и всерьез прикидывал, не бегает ли под пальмами карапузик, не ведающий, что в его жилах течет половина славянской крови, — а потом и это, как многое, отодвинулось, стало нереальным, словно бы и небывшим, не посылать же официальный запрос, в самом-то деле, кто позволит, несмотря на перестройку и новое мышление…

На миг его обожгло что-то вроде мимолетной щемящей тоски непонятно по кому или чему — и тут же улетучилось. Капитан второго ранга Кы Сы Мазур целеустремленно шагал выполнять очередное задание Родины — чего бы Родина ни потребовала, мы завсегда исполнительные. Один, бравый, не обремененный ни супругой, ни законными детушками, не защитник Родины, а ее центральный нападающий.

  27