Последние отзывы

  193  

В непроницаемой тьме я встряхнула шляпу, нахлобучила на голову и представила себе голос Катерины: «Настоящие Сфорца не боятся крыс и пауков».

Я неуклюже ковыляла вперед и через некоторое время начала задаваться вопросом, нет ли в тоннеле сквозных отверстий, поскольку в воздухе появились какие-то крохотные стеклянные шарики разных цветов. Или же это были прозрачные переливающиеся атомы, краски внутри которых перетекали одна в другую, словно на радужном шелке. Я заморгала, а когда присмотрелась снова, то увидела вместо шариков тонкие серебристые лучи, хотя в ту ночь не было луны.

Меня внезапно охватила радость, я рассмеялась вслух и весело прошептала:

— Ангел. Я пьяна, значит, ты должен ко мне прийти!

Меня вдруг ослепила вспышка, похожая на молнию, я закрыла лицо руками и, когда зрение вернулось, увидела вдалеке чей-то силуэт. Вероятно, это был ангел, переливавшийся темным светом, однако, когда я посмотрела прямо на него, силуэт переместился на периферию зрения.

— Ангел, выведи меня отсюда, — попросила я.

Ответа не последовало, ни мысленного, ни озвученного, но я двинулась на эту переливающуюся черноту впереди, к разноцветным атомам, парящим в воздухе. С каждым шагом ноги делались тяжелее, а походка становилась все более шаткой. Я споткнулась о доску, торчавшую из земли, и упала на ступеньки лестницы, ведущей наверх.

Поднимаясь едва ли не ползком по неровным земляным ступеням, я ударилась макушкой о деревянную крышку люка. Света сверху не проникало, а крышка так залипла, что мне пришлось выдавливать ее всем телом, прежде чем люк открылся.

Крышка откинулась со стоном и скрежетом петель, сверху посыпался песок, он попал бы мне в глаза, если бы не широкие поля шляпы. Я, отплевываясь, выбралась из-под земли и увидела, что нахожусь среди чахлых кустов. Надо мной нависали ветви олив, а выше, на небосводе цвета индиго мерцали сотни тысяч звезд. Зрелище было настолько восхитительное, что я раскинула руки, пытаясь обнять небо. Тут я поняла, что руки совсем замерзли, и натянула перчатки, но не для того, чтобы согреться. Я не хотела нечаянно отравиться кантареллой. Еще я вспомнила о черном шарфе на шее и замотала лицо до самых глаз.

Мне предстояла довольно мрачная миссия, но меня охватила радостная эйфория, я улыбалась словно ненормальная. Огни Равальдино остались у меня за спиной, городские ворота были справа. Я вошла в них, почти не шатаясь, однако двое продрогших стражников в караулке над воротами оставили игру в кости.

Один из них окликнул меня:

— Эй, ты что, пьян?

Я не посмела ответить, опасаясь выдать себя голосом, лишь прикусила губу, чтобы не засмеяться. Я не сводила глаз с мерцающей черноты, которая скользила где-то на периферии зрения, и лишь помотала в ответ головой. В следующий миг мне пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы не упасть.

— Точно, пьяный! — фыркнул второй стражник и приоткрыл окно. — Надо бы тебя арестовать! Ты же прекрасно знаешь, что капитан Борджа вздернул бы тебя, если бы узнал, что ты уходил из города. После вечерни вообще запрещено выходить на улицу.

Я поклонилась, извиняясь, попыталась распрямиться и пошатнулась вправо.

— Иди домой, пьянчуга! — прокричал первый стражник. — Быстрей, пока я сам не вышел!

Я стиснула ладони и помахала ими над головой в знак признательности, а затем неуверенно заковыляла по той дороге, по которой в Форли явился Чезаре Борджа. Я, пошатываясь, брела по почти пустым улицам, радуясь, что нет луны, что на мне черная одежда, а в домах жителей Форли лишь кое-где горит свет, рассыпая вокруг желтые бриллианты. Я свернула с дороги, в конце которой стояли лагерем сотни французов, швейцарцев и итальянцев. Время от времени здесь проезжали патрули. Я вышла на главную улицу, ведущую к городской площади.

Там, на стенах далекого Дуомо, горели факелы. Я прошла мимо ряда пустых лавок со сломанными ставнями и сорванными с петель дверьми, дальше начинались городские сады, сейчас голые, истоптанные солдатами и лошадьми. Рядом с Дуомо я перебралась на другую сторону улицы, чтобы не попасть в свет факелов, но все-таки задержалась на минуту, купаясь в огнях, которые были похожи на зазубренные молнии разных цветов: красные, зеленые, синие и желтые.

За лавками и собором раскинулись сады горожан. Летом дома богачей тонули здесь в зелени. Сейчас листьев не было, голые ветки, похожие на руки скелетов, напоминали о тяготах зимы.

  193