Последние отзывы

  37  

– А с чего ты взяла, что я буду равнодушным? – крикнул в ответ Макс. – И где моя дочь? Я хочу увидеть ее.

– Она спит. – Тиа, не привыкшая к нападкам мужа, тяжело сглотнула.

– Я могу вести себя очень тихо, – возразил он.

– Макс, я…

– Я ждал несколько долгих месяцев и больше не хочу ждать, – нетерпеливо заявил он. – Когда родилась Санча?

Тиа достала свидетельство о рождении и протянула мужу.

– Все это время я места себе не находил, – заметил Макс. – Я не знал, как ты себя чувствуешь, ходишь ли регулярно на осмотр к врачу… Я даже думал, что ты могла потерять этого ребенка.

– Прости, что я так долго не давала о себе знать, – натянуто повторила Тиа, ведя мужа по узенькой лестнице наверх в спальню дочери.

Макс ожидал, что его гнев стихнет, как только он переступит порог этого дома. Но Тиа встретила его так, словно ничего не случилось. А потом он был вынужден просить увидеться со своей собственной дочерью. Но когда Макс вошел в крохотную спаленку, где не помещалось ничего, кроме кроватки и комода, он снова пришел в ярость. В детстве у него самого почти ничего не было, и он хотел, чтобы его собственный ребенок ни в чем не нуждался.

– Суд не очень хорошо относится к матерям, которые лишают отцов права видеться со своими детьми, – угрюмо бросил он.

Тиа мертвенно побледнела, услышав в его голосе угрозу.

– Я думала, что так будет лучше для нас всех. Я думала, что ты не хочешь ребенка, не хочешь брать ответственность за него.

– Но я никогда ничего такого не говорил. И я не предлагал тебе сделать аборт или что-то в этом роде, – зло прошипел Макс и тихо подошел к кроватке.

Свет от ночника мягко падал на маленькое личико спящей малышки, ее загнутые густые реснички и розовые щечки. Свои пухленькие губки она явно унаследовала от своей матери. Сердце Макса мучительно сжалось, и он судорожно вздохнул. Санча казалась такой крохотной, ее коротенькие кудряшки смешно торчали в разные стороны, а пухленькие ручки расслабленно лежали на матрасике.

– Она настоящая красавица… – едва слышно сказал Макс, который никак не мог налюбоваться своей дочерью.

– Она очень похожа на тебя, – нервно заметила Тиа. Ей стало дурно, когда муж упомянул о суде и родительских правах, потому что она понимала, что ее поступок мог иметь для нее самые печальные последствия.

– Что написано в ее свидетельстве о рождении? – натянуто спросил Макс.

– Санча Марианна Леонелли. Я не знала ни одного имени твоих родственников, поэтому не могла включить их. А сестры из монастыря были моей единственной семьей.

– Я бы не хотел, чтобы ты назвала нашу дочь именем кого-нибудь из моих родственников, – подошел к двери Макс. – У меня не осталось о них хороших воспоминаний, которые мне хотелось бы перенести в следующие поколения.

– Я подозревала что-то в этом роде, – нерешительно ответила Тиа, спускаясь за мужем по ступенькам обратно на кухню.

– Вот почему меня пугала сама идея отцовства.

– О… Макс, – прошептала Тиа. На ее глаза набежали слезы. – Почему ты ничего не сказал мне? Я тоже переживала насчет того, что скоро стану матерью. Я боялась, что не справлюсь, что не смогу любить своего ребенка по-настоящему, потому что меня никогда не любила собственная мать.

– Но я вырос в еще более ужасных условиях, – неуверенно начал Макс. – Я никогда ни с кем не делился своим прошлым, вот почему мне так сложно говорить о нем. Но моя тетка ничего не хотела знать, а Эндрю сказал, что прошлое лучше похоронить, так что я носил все в себе.

– Мне кажется, они были не правы, – ужаснулась Тиа, которая не могла понять, как взрослые люди могли оставить явно травмированного ребенка наедине со своими страхами.

– Не знаю, – покачал головой Макс. – Может быть, начни я говорить и думать о том, что случилось, я бы застрял в прошлом. А это еще хуже. Поначалу меня мучили кошмары, да они и сейчас случаются время от времени.

– Я помню, – неуверенно заметила Тиа.

Макс лишь кивнул в ответ.

– У меня получилось двигаться дальше, не оглядываясь назад, но после пережитого в прошлом я решил, что у меня никогда не будет детей.

Во мне течет дурная кровь, и я не хотел передавать ее кому-нибудь из…

– Нет никакой «дурной крови», – перебила его Тиа. – Кто наговорил тебе таких глупостей?

– Моя тетка. Карина всегда ждала, что во мне начнут проявляться дурные наклонности, которые я унаследовал от своего отца. Она никогда не доверяла мне и постоянно напоминала об этом.

  37