Последние отзывы

  42  

— Вирджиния, десерт принято заказывать после горячего.

— А мне наплевать, что у вас принято! — взорвалась она.

Ему можно вести себя как угодно? А ей, получается, ничего нельзя?

Но потом она задумалась: не успели они встретиться, а она опять демонстрирует свой характер. Так дело на лад не пойдет. Возможно, у Ника сорвалась важная сделка, шалит поджелудочная или неприятности в семье. Да мало ли почему у человека может быть плохое настроение? Они ведь встретились, и это — главное. Что ж, в таком случае она будет тише воды ниже травы. Просто наслаждаться вкусной едой.

Им принесли напитки. Вирджиния принялась мелкими глоточками тянуть свой мартини, терпкий и ароматный. Ник залпом осушил бокал вина и тут же налил еще.

Он молчал. Вирджиния тоже молчала.

Она попробовала прислушиваться к обрывкам чужих разговоров. Но слова и восклицания сливались в один сплошной гул. А долго разглядывать лица и наряды сидящих вокруг посетителей было бы неприлично.

Кстати, Ник ни слова не сказал по поводу ее платья.

Вирджиния посмотрела направо. Взглядом она уперлась в деревянную барную стойку. У стойки стояли деревянные стулья. Над стойкой была приколочена доска, и на доске цветным мелом было написано: «дорада — пять фунтов», «бокал вина — три фунта», «жаркое по-милански — семь фунтов».

Вирджиния сглотнула слюну. Посмотрела налево. Налево начинались от пола и тянулись до самого потолка полки. Полки были заставлены всякой кухонной утварью и бакалеей. Джезвы, пакеты с макаронами, бутылки с вином, бокалы, кружки с видами Италии…

Она перевела взгляд на Ника. Тот сидел с каменным лицом и глушил вино бокал за бокалом. Казалось, ему абсолютно все равно, где он находится. И, главное, с кем…

Вирджиния вздохнула. Но она решила молчать. Ей очень не хотелось нарываться на новую колкость, грубость или резкость.

К тому же им наконец подали томатный суп. Суп пахнул божественно. Вирджиния положила салфетку на колени, занесла над супом ложку, замерла в ожидании. Потом попробовала суп. Это был настоящий праздник для вкусовых рецепторов.

Ник с таким же лицом вполне мог пробовать старую подошву, вымоченную и отваренную в бульоне.

Следующие полчаса прошли практически в гробовом молчании. Музыку, которая звучала в ресторане, обрывки чужих фраз, звяканье вилок и шипение кофемашины можно было не считать.

Вирджиния сосредоточенно ела.

Если взгляд Ника все-таки падал на нее, она старалась улыбнуться как можно более ослепительно. Большего, по ее мнению, она сделать не могла. Она пригласила Ника в этот ресторанчик, они сделали заказ, она даже в состоянии оплатить его… Если ему так не хочется общаться, можно и не общаться. У морепродуктов был чудесный вкус. У всех остальных блюд — тоже. С официантом они обменивались короткими репликами, когда тот уточнял что-либо.

Наконец подали кофе (Вирджиния попросила латте, опасаясь бессонницы) и десерт. Ее десерт.

— Счет, пожалуйста, — сказал Ник.

— Мы уже уходим? — встрепенулась Вирджиния. — Но мой десерт…

— Я — да. А ты можешь оставаться. Не буду отрывать тебя от твоего тирамису. Счет я оплачу, как и обещал. Не беспокойся.

— Но… Ник… подожди, как ты можешь уйти? — Не вполне осознавая, что делает, Вирджиния схватила его за руку. Для этого ей даже не особенно потребовалось тянуться через стол.

Он не отдернул руку, но и взгляд его не теплел.

— Вирджиния, я просто не понимаю: что нам делать рядом друг с другом?

— Что ты хочешь сказать? — удивилась она.

— Нам не о чем разговаривать. У нас нет общих тем для бесед.

— Но ты молчал, и я решила, что лучше тебя не беспокоить…

— Если не хотела беспокоить, зачем тогда вытащила меня на этот ужин?

Она ничего не понимала.

— Если тебе нужен кто-то, чтобы заплатить за твой ужин…

Вирджиния вспыхнула:

— Я такого не говорила никогда! Если хочешь, я вообще могу оплатить весь счет! Угощаю…

— Не надо, — покачал головой Ник.

Официант как раз принес счет. Ник вложил в него пластиковую карточку. Вирджиния проводила официанта со счетом взглядом…

— Я смотрю, ты и в самом деле не понимаешь, в чем дело.

— Ты абсолютно прав. Я не понимаю.

— Я объясню. И надеюсь, что после этого мы расстанемся по-хорошему.

— Расстанемся? Ник, но…

— Вирджиния, у нас с тобой нет ничего общего. Ты мне нравилась, да… Но ты никогда не проявляла ко мне интереса. А я не люблю навязываться.

  42