Последние отзывы

  103  

– Когда из-за твоего питейного поведения портятся отношения с близкими людьми.

Тут я был скорее здоровый тип, который, наоборот, стремился установить отношения посредством своего питейного поведения. Правда, не всегда это удается с теми, кто вообще не пьет, как наверняка этот доктор Уланд.

– И когда твои мысли настолько заняты алкоголем, что другие интересы оказываются заброшенными, – заключил он свою экспертизу.

Ну, я-то – даже когда пил пиво – совсем не обязательно думал об алкоголе. А заброшенные интересы – да, они больше не интересуют человека, но я бы не стал такого человека считать непременно больным, подумал я.

– Но знаете, что является самой большой проблемой едва ли не всех людей, больных алкоголизмом? – обратился он ко мне, хотя до сих пор я успешно держался в стороне. – Вы верите, что алкоголь ничего вам не сделает. Вы найдете сотню отговорок, чтобы преуменьшить значение выпивки. Вы просто не хотите признать, что больны.

Вначале я кивнул, поскольку многоумные теоретики всегда должны одерживать верх в любом споре. Но потом мне кое-что пришло в голову.

– Если ты болен, а чувствуешь себя здоровым – не лучше ли это, чем быть здоровым, но чувствовать себя больным? Если, конечно, совсем отвлечься от этого пресловутого ущерба народному хозяйству, о котором вы говорили раньше и ценностью которого все больше измеряется наша жизнь? – подсунул я ему как можно небрежнее. Поскольку не испытывал нарастающего желания выслушивать дальше премудрости этого Мистера Чистая Печень в присутствии моего сына.

Он остался спокоен и насмешливо улыбнулся.

– Проблема в том, что человек, который отрицает болезнь, не в состоянии что-либо предпринять, чтобы затормозить процесс образования зависимости. А с какого-то момента он при всем желании не сможет больше чувствовать себя здоровым, будет уже слишком поздно.

О’кей, когда обрисовались такие устрашающие сценарии, мне больше ничего не приходило в голову: победа осталась за доктором, но симпатичнее он мне все равно не стал.

Я давно заметил, что Мануэль, для которого все эти версии и излагались, смотрел на меня со стороны с большим сочувствием, что мне было крайне неприятно. Наконец он наклонился ко мне и тоном мольбы прошептал на ухо – так, что мистер Уланд не мог это услышать, что я потом высоко засчитал Мануэлю:

– А ты не мог бы выпивать в день хотя бы на одно пиво меньше?

Этому высказыванию нужно было дать время, чтобы оно подействовало на меня.

– Я? – уточнил я потом.

Да, можно было не сомневаться, он имел в виду меня и сделал при этом скорбное лицо. А виной всему был доктор. И, собственно, еще и анонимный благодетель.

Превосходная командная работа

В понедельник, когда Мануэль пришел домой, я огорошил его тем, что уже сотворил в одиночку два коротких текста для нашего разворота. В одной статье речь шла о подушевом употреблении алкоголя в европейских странах – в среднем каждый гражданин принимал по тринадцать литров чистого спирта, что не казалось мне таким драматичным, если распределить это количество на весь год, потому что сюда ведь входил и шнапс с высоким содержанием спирта.

Во втором тексте я дал высказаться нескольким экспертам о влиянии алкоголя на уличное движение. Кстати, накануне я выпил как минимум на одно пиво меньше благодаря тому, что приступил к этому позже, а закончил раньше. Это была сама по себе вполне пригодная тактика. Кроме того, у меня создавалось впечатление, что я и без того с каждым днем переносил алкоголь все хуже и для достижения того же эффекта мне все меньше его требовалось, о чем я мог бы затребовать справку от гуру-доктора Уланда, чтобы он больше не смел меня порочить.

Большой репортаж о «0,0 промилле» мы потом обработали проверенным способом: Мануэль на основе своих заметок давал мне длинную версию, которую я сперва записывал под диктовку, а потом вычеркивал приблизительно каждую вторую фразу. То, что оставалось, я тут же переводил с языка школьных сочинений на журналистский. Кроме того, Мануэль заставил меня сделать информативную часть о последствиях для здоровья, то есть о пресловутом ущербе для народного хозяйства, и принудил к анализу злоупотребления алкоголем среди подростков. О’кей, я уже понял, что это важно.

Насколько я был в растерянности, не зная, как подступиться к основной теме, настолько же непринужденной оказалась наша совместная работа. Мне просто нравилось, с каким воодушевлением Мануэль брался за дело, с каким удовольствием он вырабатывал концепцию подачи материала, выбирал фотографии и графики и мастерил со мной заголовки и подписи под картинками, в этом он проявлял себя как прирожденный журналист. Чтобы быть с ним вровень, мне приходилось налегать на стилистику и выуживать из подкорки весь свой словарный запас. Результатом мы оба остались довольны.

  103