Последние отзывы

  30  

Девушка открыла дверь и прислушалась. Тетка и кузина все еще оживленно обсуждали светские мероприятия. Закрыв дверь, Люси достала свою розовую записную книжку и карандаш и открыла первую страницу.

Поразмыслив, она описала, как прибыла в дом тетки, как удивилась, когда выяснилось, что ей придется делить комнату и кровать с кузиной. Как же ей все это противно! До чего же абсурдны теткины эдикты! Люси написала о чаепитии в обществе утонченных дам, чьи высказывания редко отличались разумностью, о поездке в парк, куда ездит весь бомонд, чтобы себя показать и на людей посмотреть. Не забыла описать и джентльменов, с которыми довелось познакомиться, в частности Аутрема и Стивенхоупа, их непроходимую глупость.

Люси перелистнула страницу.

Что там за вирши читал Стивенхоуп?

• «Сочные вишни на мраморной коже…
• Жемчужные зубы стыдливо впились…»

– Ты в порядке, Люсинда?

Люси вздрогнула и закрыла страницу ладонью.

– Да, конечно.

– Что это? Дневник? Как интересно. – Присмотревшись повнимательнее, Клара вдруг воскликнула: – Люси, это поэзия? Так ты поэтесса? И молчишь… Что за дела, сестричка?

Люси обнаружила, что не успела полностью закрыть страницу. Что же ответить? Как объяснить, зачем она записала этот бред?

Это ужасно, но деваться некуда: уж лучше признаться в склонности к сочинению стихов, чем в том, что это действительно дневник.

– Ну признаю. Только я очень плохая поэтесса. Прошу тебя, не требуй, чтобы я читала свои сочинения.

Собственные слова показались Люси полнейшей чушью, но Клара, к ее удивлению, восприняла их вполне серьезно.

– Конечно, не буду! Мы с мамой знаем, как капризна муза.

– Вот как?

– Себастьян Росситер, – напомнила ей Клара.

– Ах да… – произнесла Люси, хотя ничего не поняла.

– Он жил недалеко от нас в Суррее, в основном тихо, со своей обожаемой семьей, но время от времени появлялся на светских мероприятиях и удостаивал присутствующих чести послушать его стихи. Его часто приглашали, но он говорил, что муза нуждается в тишине и покое.

Люси мысленно поискала в этой истории ловушку, но так и не нашла.

А Клара тем временем попятилась и прошептала:

– Оставляю тебя в тишине и покое, сестричка…

Спустя мгновение Люси услышала, как та бежит по коридору и кричит:

– Мама! Мама! Люсинда поэтесса!

Люси уронила голову на руки и расхохоталась, да так, что потекли слезы.

Наконец приступ смеха прошел, девушка вытерла глаза и задумалась. Если она поэтесса, будет ли ей дозволено проводить время в одиночестве? Избежит ли вторжения тех, кто вбил себе в голову дикую идею, будто она на пороге смерти?

Люси открыла записную книжку и тут сообразила, что с первого взгляда понятно: это проза, – а надо, чтобы были стихи: мало ли кто может неожиданно войти и увидеть.

Может, записывать свои наблюдения и мысли как стихи? Ну, более короткими строчками?

Для пробы Люси переписала то, чтобы уже было записано, в новом виде:

• Здесь есть гостевая спальня,
• Так что это несправедливо.
• Не представляю, что порочного в том,
• Чтобы спать в одиночестве.
• Но если все же порочное в этом есть,
• То кузен Джереми уже давно под его влиянием.

Получается!

• Кузен Джереми так же своеобразен,
• Как тетя Мэри и Клара, но реже бывает дома.
• Он наряжается в полосатый жилет
• И чудовищный галстук и делает глупости.
• Тетя Мэри обожает скандалы —
• Наверное потому, что они позволяют ей
• Через неодобрение показывать свое превосходство.
• Лорд Кардус оказался не таким, каким должен бы быть.
• Как много узнаешь,
• Когда живешь с людьми под одной крышей.

А что, если попытаться свои мысли зарифмовать?

• Надеюсь, удалось найти
• Уловку, чтобы хоть час спокойно провести.

Получилось коряво, но Люси понимала: оттачивать свои сочинения надобности нет – главное, что метод работает.

С помощью перочинного ножичка Люси аккуратно отрезала первую страничку, сложила и спрятала в стол. Все ее записи теперь будут выглядеть как стихи.

– Спасибо тебе, Себастьян Росситер. Надеюсь, сейчас ты с ангелами.

Раздался осторожный стук в дверь, и вошла Клара.

– Извини, что прерываю, но нам пора готовиться к утренним визитам.

Люси вполне доброжелательно улыбнулась ей.

– Да, конечно, к тому же муза уже покинула меня.

Она заперла дневник в стол, а ключ положила в карман. Надо будет потом найти надежный тайник: хоть родственники и преклоняются перед поэтами, наверняка – тут она готова поставить на кон все свои деньги – не устоят против искушения хоть одним глазком взглянуть на ее сочинения.

  30