Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
19 
Что бы сделал Калэм? Справился бы он с этим? «Ты была с Тэсс и Витой?» — спросила Морган, пытаясь звучать менее обвиняющей и более заинтересованной. «Их семьи не против того, чтобы они задерживались?»
«Нет, я была не с ними», — призналась Мойра, перебирая пальцами обивочный материал на кресло-качалке. «То есть, сначала да, а потом они ушли».
После секундной тишины Морган заставила себя спросить: «Так с кем же ты была?»
Мойра склонила голову и посмотрела в маленькое окно над раковиной. Ее лицо было угловатым, в то время как лицо Калэма — круглым. Хотя Морган ожидала, что с возрастом Мойра поправится. Случилось так, что Морган была удивлена, когда Мойра в прошлом году достигла ее роста — в возрасте всего лишь четырнадцати лет. В настоящее время ее дочь была выше нее. Слава Богу, она унаследовала прямой аккуратный нос Калэма, а не нос Морган.
«С парнем из моего класса».
Теперь всё прояснялось. Несмотря на ее естественную привлекательность, казалось, мальчики боялись Мойру. Морган знала, что подруги Мойры встречались с парнями уже, как минимум, год. И вот, наконец, мальчик пригласил Мойру погулять, а она согласилась, не дожидаясь того, чтобы упустить свой первый шанс. Морган слишком хорошо помнила, каково не иметь бой-френда, в то время как все в классе находятся в парах. Это порождает чувство безнадежности, желание встречаться с первым же человеком, обратившим на тебя внимание… как Кэл. «Ох, с мальчиком», — повторила Морган, усиленно стараясь не устроить из этого слишком большое шоу. «Итак, мальчик пригласил тебя на чай, и ты забыла позвонить… правило-своей-мамы?» Будучи американкой, Морган до сих пор произносила слово «мама» с американским акцентом, хотя Мойра, наоборот, всегда копировала Калэма, называя ее «мама» или «мамочка», когда была маленькая, с акцентом английским.
«Ну, да. Мы просто болтали и гуляли, и я так увлеклась…» — Мойра заговорила менее агрессивно. «Неужели уже почти семь?»
«Именно. У тебя много уроков?»
Мойра закатила глаза и кивнула.
«Ладно, садись и приступай», — сказала Морган. «Я заварю чай». Она встала и поставила кипятиться чайник, разжигая спичкой конфорку газовой плиты. Скрестив руки на груди, она спросила «Ну и кто же этот счастливчик? Я его знаю?». Она попыталась представить мальчиков из класса Мойры.
«Ага, думаю, знаешь», — тотчас ответила Мойра, доставая тетради из школьной сумки. «Это Иэн Дилэни из Хевика — города чуть севернее».
Дилэни. Морган потеряла дар речи, ее разум усиленно заработал. Все внутренние сигналы тревоги пронзительно завизжали. «Иэн Дилэни?» — в конце концов вымолвила она. «Из Ильтвинна?»
Мойра пожала плечами.
Чайник пронзительно засвистел, Морган подскочила, выключила огонь и передвинула чайник.
«О чем ты только думаешь?» — спросила Морган, медленно поворачиваясь к Мойре. В уме она представила Иэна — симпатичного парня возраста Мойры с ясными темно-синими глазами и каштановыми волосами с красно-коричневыми прядями. У Лилит Дилэни, которая была, вероятно, лет на десять старше Морган, были такие же каштановые волосы с серебристыми прядями, и такие же темно-синие глаза.
«Ты ведь знаешь о проблемах между Белвикетом и Ильтвинном», — сказала Морган. «Они злоупотребляют своими магическими силами — не уважают магию. А Иэн — сын их лидера». «Их лидера, которая вероятно подбросила тот мешок в мой сад» — добавила Морган про себя. Она решила не рассказывать Морган об этом, хотя и сомневалась.
Мойра снова пожала плечами, не глядя на мать. «Мне казалось, ни у кого нет точных сведений насчет Ильтвинна», — сказала она. «То есть, я никогда не видела ничего такого, касающегося Иэна, что заставило бы меня думать, что он вовлечен в темную магию или тому подобное».
Дыхание Морган участилось. Когда она была чуть старше Мойры, то влюбилась в Кэла Блэра — симпатичного сына Селены Беллтауэр — ведьмы, занимающейся темной магией. Морган должна сделать всё возможное, чтобы защитить Мойру от той же ошибки. Лилит не была Селеной, но всё-таки, если мешок подбросила она…
«Мойра, когда какой-то ковен прославляет силу больше, чем жизнь, когда его члены стремятся управлять другими людьми вместо того, чтобы развиваться духовно, когда они не живут в гармонии с временами года, а подчиняют сезоны своей воле — мы называем это «тьмой»» — сказала Морган. «Ильтвинн делает всё вышеперечисленное и, более того, с тех самых пор, как Лилит стала его верховной жрицей».
19 
