40 
При его первых словах глаза Абигайль изумленно расширились, но последняя фраза привела ее в ужас.
– Что? – пискнула она.
– Вы знаете, что я имею в виду, – заметил Себастьян. Его ладонь скользнула вверх, обхватив ее спину. – Брошюру, которую вы купили в магазине миссис Дрисколл.
– Вы прочитали ее?
Он кивнул.
Абигайль безмолвно поклялась убить сестру, которая втянула ее в эту авантюру. Она с самого начала чувствовала, что это добром не кончится.
– Но… но почему вы ее купили? – Она попыталась отвести глаза, но ее мозги – и воля – казалось, испарились.
– Потому что вы очаровали меня, и мне хотелось узнать вас лучше, хотя бы что вы читаете. – Себастьян обвил вокруг пальца прядь волос, выбившуюся из прически Абигайль. – А почему вы купили ее?
Сердце Абигайль бешено забилось. Было так соблазнительно свалить вину на сестру, но последний выпуск оказался таким интригующим…
– Из любопытства, – прошептала она наконец.
Его глаза сверкнули.
– Вот как? Надеюсь, вы удовлетворили свое… любопытство?
Абигайль захлестнула жаркая волна, воспламенив кожу от макушки до кончиков ступней. Она опустила глаза, чтобы скрыть свои мысли от его пронизывающего взгляда.
– Да, – пробормотала она с запинкой. – Это было очень познавательно.
– Достаточно, чтобы утолить вашу жажду… знаний?
Он догадался! Судя по веселым ноткам в голосе мистера Вейна, он догадывался, что они с сестрой читают и перечитывают этот выпуск, упиваясь откровенной сценой, которая там описана. Любовник леди Констанс пришел к ней в темноте, завязал ей глаза и рассказал, как касаться собственного тела, чтобы доставить себе наслаждение, пока он будет наблюдать. Абигайль была уверена, что мысли отразились на ее лице, когда она представила во всех деталях, как леди Констанс ласкает себя – и как она сама делала то же самое в уединении своей постели. Только бы он не догадался, что при этом она думала о нем!
– Отчасти, – шепнула она.
Его рука напряглась, обхватив ее талию крепче.
– Перечитайте все снова, – прошептал он, почти касаясь губами ее уха. – Сегодня вечером, в постели. Коснитесь себя руками и проверьте, права ли леди Констанс.
Внезапно в лесу раздался вопль.
– Пенелопа! – ахнула Абигайль.
Мистер Вейн резко выпустил ее из объятий, кинувшись на голос. Абигайль припустила за ним, подхватив юбки, с корзинкой, болтавшейся на согнутой руке, и шляпой, подпрыгивающей на спине. На мгновение ее охватила настоящая паника. Она совсем забыла о сестре, которая чувствовала себя куда естественнее в современном городе, чем в лесу. Пенелопа могла повредить себе что-нибудь или упасть. Но, пробираясь через заросли на крики сестры, Абигайль осознала, что это проклятия, а не призывы о помощи. Она замедлила бег, отстав от мистера Вейна. Для мужчины, который называл себя калекой, он двигался на удивление быстро. Перепрыгнув через поваленное дерево, он исчез за деревьями, лишь слегка прихрамывая. К тому времени, когда Абигайль догнала его, он уже спустился по склону, покрытому опавшими листьями, и помог Пенелопе выбраться из глубокой лужи, полной жидкой грязи. Судя по состоянию ее юбки, Пенелопа упала туда на колени. Она одарила Абигайль испепеляющим взглядом, взбираясь на небольшой холм, с которого, очевидно, и скатилась в лужу.
– Похоже, у собаки больше шансов выжить в этом лесу, чем у меня, – процедила она сквозь зубы.
Абигайль кивнула, обрадованная, что сестра ничего себе не повредила.
– Вы не пострадали, мисс Пенелопа? – осведомился Вейн, поднявшись по склону следом за ней. Его сапоги были в грязи по щиколотку.
Пенелопа мрачно оглядела свою юбку.
– Пострадала, причем весьма существенно. Абигайль придется приносить мне чай с пирожными в течение нескольких дней, пока я буду поправляться. И что-нибудь почитать, пока буду лежать в постели.
– Конечно, – пробормотала Абигайль, догадываясь, какое чтение ее сестра имеет в виду.
Пенелопа перевела взгляд с нее на мистера Вейна и обратно.
– Я иду домой. – Не дожидаясь ответа, она двинулась прочь, широко разведя руками свои грязные юбки и при каждом шаге хлюпая туфлями.
Абигайль помедлила, колеблясь. Жаль, что Пенелопа вскрикнула, прежде чем он успел сказать то, что собирался, но теперь момент упущен. Возможно, он влюблен в леди Саманту и не испытывает к ней, Абигайль, желания. А может, он желает ее, но только так, как любовники леди Констанс: на одну страстную ночь. Наверняка, если бы он чувствовал иначе, он так бы и сказал. А возможно, она просто дурочка.
40 
