Последние отзывы

  39  

Перед глазами Темперы стояла матушка, изысканная, прекрасная, в белом платье, и ревниво следящая за ней своими зелеными глазами леди Холкомб.

Леди Барнард, наверно, как всегда, мила и приветлива, а граф не спускает с мачехи своих темных выразительных глаз и уже, вероятно, начал говорить ей изысканные комплименты, которые звучат в его устах так искренне.

А что делает в это время герцог?

Этот вопрос огненными буквами вспыхнул в ее сознании. Тоже восхищается мачехой, соперничая с графом ради ее улыбки и взгляда голубых глаз?

Где-то глубоко в груди Темпера ощутила острую боль, как от удара кинжалом.

«Я ревную! — честно призналась она себе. — Нельзя быть настолько глупой, чтобы ревновать к мачехе!»

Она могла видеть себя в зеркале, свое скромное черное платье, бледное лицо в обрамлении темных волос.

Кому придет в голову смотреть на нее, когда рядом с ней мачеха сияет, как солнце… золотое и великолепное, как изображал его Тернер?

Ей казалось, что она все еще слышит голос герцога, и хотя она пыталась приписать это своему воображению, боль не проходила.

Она заставила себя думать о том, что ей предстояло сделать. Ради него, а не только ради себя и мачехи.

Как можно допустить, чтобы он утратил что-то, столь для него дорогое? Как может картина, говорившая с ним на ему одному понятном языке, попасть в чужие руки, достаться кому-то, для кого важна ее стоимость, а не красота?

— Я верну ее! Это мой долг! — прошептала Темпера.

Голоса снизу доносились уже не так громко. Она подошла к двери и осторожно открыла ее.

Она не ошиблась.

Гости вышли в холл. Дамы кутались в накидки, мужчины надевали плащи на атласной подкладке.

Темпера услышала голос герцога, который обращался к гостям:

— Сэр Уильям, вы с супругой поедете в первом экипаже, и, пожалуйста, захватите с собой лорда Юстаса. А вам, граф, я хочу доставить особое удовольствие. Вы будете сопровождать леди Ротли, и прихватите с собой по дороге Лиллингтонов. Я обещал подвезти их с их виллы в Эзе.

— С огромным удовольствием, — отвечал граф.

«Как может герцог отправлять мачеху одну с графом, пусть и в недолгую поездку», — с негодованием подумала Темпера.

Но она знала, что мачеха будет только счастлива, а о чувствах графа тоже догадаться было несложно.

— А мы с вами, Джордж, — продолжал герцог, обращаясь к лорду Холкомбу, — будем сопровождать вашу очаровательную супругу.

Темпера предположила, что леди Холкомб в восторге от перспективы ехать с герцогом и будет считать, что ей в какой-то мере удалось обойти соперницу.

Все общество, болтая и смеясь, направилось к выходу. Через несколько минут первый экипаж отъехал. А за ним и второй. Третий был уже у подъезда.

— Спокойной ночи, Бэйтс, — сказал герцог дворецкому.

— Спокойной ночи, милорд.

Лакеи захлопнули дверцы, и Темпера услышала шорох колес по гравию аллеи.

Лакеи вернулись в холл.

— Сначала поужинаем, — провозгласил Бэйтс торжественным тоном, — а потом уж уберем со стола.

— Я надеялся, что вы так и распорядитесь, мистер Бэйтс, — сказал один из лакеев. — Я уже порядком проголодался!

Кто-то еще пошутил по поводу жадности некоторых, а затем звук их шагов и голосов замер в коридоре, который вел в кухню.

Темпера только этого и дожидалась.

Она знала, что мисс Бриггс и мисс Смит всегда ужинают в это же время и они не станут любопытствовать насчет ее отсутствия, потому что она часто опаздывала и без нее им было удобнее сплетничать.

Она закрыла дверь в комнату мачехи и поспешила к лестнице, ведущей в башню.

Глянув вниз, в холл, чтобы убедиться, что там никого нет, она проворно взбежала по лестнице в спальню лорда Юстаса.

Там было три окна, откуда, как уверял герцог, открывался самый лучший вид. Но Темперу сейчас никакие виды не интересовали.

Комната была тщательно убрана после отъезда лорда Юстаса, и Темпера сообразила: искать в комоде или гардеробе, куда лакей, исполнявший при лорде роль камердинера, имел доступ, было бы пустой тратой времени.

У лорда Юстаса было с собой мало личных вещей. И не было среди них фотографии в рамке, как надеялась Темпера, а коробочка для запонок и кожаный футляр от бритвенного прибора не могли вместить даже миниатюру.

Быстрым взглядом она окинула щетки из слоновой кости. Кроме них, на умывальнике ничего больше не было.

  39