Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
50 
Чтобы отвлечься от неприятного разговора, они стали слушать музыку, а потом читали любимые стихи о любви.
Айвор овладел Кристи так же, как в ту памятную первую ночь, словно упав на нее с высоты.
Удовлетворенные и уставшие, они уснули крепким сном, но не проспали и четырех часов, и утром их обуяла жажда деятельности.
Пригласив в помощники Энн Холлис и молодого юношу-соседа, молодые супруги принялись за обустройство дома. Уже к полудню были доставлены серебристые обои, старинная мебель, гнутые деревянные карнизы для штор.
Кристи хотелось устроить все так, чтобы Юджину Айшему, который на следующий день он должен был переехать к ним в связи с началом ремонта коттеджа, было удобно и уютно здесь.
Вечером Айвор приладил прицеп к «лендроверу», и они отправились в ботанический сад, где выбрали самые красивые кактусы, ананасы, пальмы…
— А теперь я одна поеду за подарками! — объявила Кристи.
Поздно вечером она вернулась домой вместе с персидским котенком и забавным щенком.
Кристи и Айвор еще долго бродили по комнатам, рассуждая и споря о том, как преобразить дом.
Юджин Айшем, перебравшись к ним из коттеджа, снова демонстрировал свой вздорный характер. Его возмутило известие о том, что экстравагантная испанка была любовницей племянника, а то, что Кристи могла петь Арчибальду Стивенсу французские песенки, просто не укладывалось у старика в голове.
— Хорошо, я буду петь их вам! — попыталась исправить свою вину она и затянула веселенькую мелодию.
Лицо старика просияло, и Кристи подумала, что он, вероятно, много лет не улыбался так беззаботно и открыто.
— Мы с ним поладим, вот увидишь! — заговорщически шепнула она мужу. — Я буду петь, а ты аккомпанировать, но сначала принеси шоколадку и бокал шампанского.
Эпилог
Так ли давно Кристи слышала от Айвора: «Зачем мне Австралия? Я не люблю долгих путешествий».
И вот теперь он рвется туда, да еще тащит ее за собой, хотя знает, что ей сейчас ни в коем случае нельзя покидать дом.
Примирение с Айшемом было нелегким для них обоих. Кристи пришлось выслушать от него немало несправедливых обвинений, но она действовала терпеливо, медленно и осторожно и в результате завоевала сердце старика.
Ремонт коттеджа был близок к завершению, но накануне вечером Юджин постучался к Кристи в спальню и, едва скрывая слезы, начал умолять ее:
— Милая, позволь мне пожить с вами еще немного… Одна старая женщина когда-то давно предсказала мне, что я буду умирать на руках у дочери. А так как мне не довелось стать отцом, то кого бы я мог бы назвать дочерью, как не тебя?
Он говорил о том, как счастлив их счастьем, какая радость для него присутствовать на их субботних музыкальных вечерах, слушая пение Кристи, что она, особенно голосом, напоминает ему Клеменс.
И она, наконец, узнала подробности жизни Юджина Айшема. Оказывается, он с юных лет был влюблен в Клеменс — образованную, прелестную, наделенную замечательным вкусом девушку. Но, увы, — та не только не питала к нему ответных чувств, но, казалось, вообще испытывала отвращение к сексу. Со временем Юджин понял, что ее артистизм и обаяние скрывают тяжелый душевный недуг, и ему стало ясно, что у них нет общего будущего. Но он так больше никого и не полюбил, и на всю жизнь остался холостяком.
Поэтому оставить одинокого старика без присмотра казалось Кристи равносильным предательству. Кроме того, у нее появилось много новых забот.
До замужества многие считали, что Кристи, будучи, разумеется, человеком высоких нравственных принципов, все же достаточно холодна и эгоистична, чтобы жертвовать ради любви к ближним своим уютом и покоем. А теперь, когда она раскрылась миру, как цветок под ласковыми лучами солнца, все увидели ее доброту, а союз с Айвором к тому же принес ей богатство.
И тогда к Кристи вереницей потекли просители. А она была благодарна Богу за свое счастье с Айвором, что ей хотелось поделиться им со всеми. В результате за две недели молодая женщина взяла на себя столько обязанностей и дала столько обещаний, что ей стало ясно: ни о каком свадебном путешествии в ближайшие два-три месяца не может быть и речи.
Шесть благотворительных обществ ввели ее в свои комитеты, и Айвору уже четырежды приходилось раскошеливаться на разные мероприятия, а потом стоять в дверях с приколотым к плечу распорядительским бантом.
50 
