очень нудно 
5 
Розалинда потянулась и взглянула на служанку, которая, ничего не подозревая, сидела на обломках стены церкви св. Леонарда и таращила глаза на свою госпожу.
– Правда, Молли? Скажи, пожалуйста, что думает викарий Томпсон о человеке, который танцует в лунном свете?
Молли опустила голову, ее щеки вспыхнули так же ярко, как рыжие волосы.
– Это было всего один раз, мисс Уинзлоу, и это не помогло, хоть гадалка на ярмарке и говорила, что поможет. Я не увидела ни фигуры, ни волос моей настоящей любви. Все кончилось тем, что я споткнулась о корень и разодрала себе коленки. – Молли резко вскинула голову, выпятив упрямый подбородок. – Мне нужно было догадаться, что она водила меня за нос. А мне это стоило целого шиллинга!
– Твой нос стоил тебе целого шиллинга, Молли? – поддразнила ее Розалинда. Она все время пыталась чему-нибудь научить девушку, но пока никакого прогресса в этом деле не наблюдалось.
– Ты должна четко выражать свои мысли, иначе кто-нибудь может переиначить твои слова.
Розалинда взяла плотные хлопчатобумажные перчатки, в которых работала, натянула их и встала на деревянную скамеечку, защищавшую ее колени от земли.
– Передай мне, пожалуйста, лопату. Хочу закончить этот кусок, пока не придет время возвращаться в поместье Уинзлоу к чаю. Ты же знаешь, как ворчит Риггз, если я задерживаюсь хоть на минуту.
Служанка передала Розалинде лопату. Та поправила выбившийся локон волос цвета меда. Видавшую виды соломенную шляпку удерживал на голове скромный голубой шарф, наброшенный на смятую тулью и пропущенный через дырки, концы его были повязаны под упрямым подбородком с ямочкой.
На левую щеку Розалинды с легкой россыпью веснушек и крыло аккуратного носа случайно капнула грязь. На бесформенное платье с оборванным подолом был накинут широкий мужской плащ, перетянутый веревкой в талии. Испачканные землей полуботинки скрывали изящные ножки. Девушка стояла на коленях, ее юбки немного задрались, нескромно открывая чулки.
Розалинда Уинзлоу была маленького роста и слишком худая, чтобы стать настоящей красавицей. Но ее огромные зеленые глаза вдохновили бы на сочинение стихов многих поклонников. Ей исполнилось уже двадцать пять лет, и шансов выйти замуж не оставалось никаких.
Розалинда набрала на лопату немного земли, высыпала ее на сетку, натянутую на деревянную раму, и, нахмурив брови, стала ее трясти. Земля просеивалась сквозь ячейки, часто оставались мелкие камешки – доказательство древней цивилизации, что поддерживало сильный интерес искательницы. Розалинда Уинзлоу сознавала, что сильно увлеклась археологическими раскопками, и предпочитала проводить подобным образом целые дни. Вечера она посвящала чтению газетных статей о жизни высшего лондонского общества, где часто бывал ее старший брат Нил.
Розалинда знала, что Нил не любил работать. Копаться в грязи на заброшенном церковном дворе, чтобы под его идеальные ногти попадала грязь, было для него немыслимо. Он ясно дал сестре это понять, когда узнал о ее новых интересах во время последнего приезда в поместье Уинзлоу.
Нил не проявлял никакого интереса к Суссексу или поместью Уинзлоу – самому маленькому из владений Уинзлоу, да и к своей сестре Розалинде, если уж реально смотреть на вещи. Она тоже никогда его не любила, их связывали только кровные узы. Так что пусть себе Нил развлекается в Лондоне, носит дорогую одежду и не спит, занимаясь бог знает чем в погоне за удовольствиями. Она довольна своей жизнью в Суссексе, по ее мнению, в лучшем из поместий семьи, присматривая за имением, копаясь в грязи в поисках реликвий, обучая Молли чтению и посвящая свободное время любимым делам. Ей не нужно никого ни о чем просить и ни перед кем извиняться.
– О, что это такое? – воскликнула Розалинда, после того как просеяла несколько лопат земли.
Стянув перчатку, девушка осторожно взяла комок грязи с сита. Она соскребала грязь, пока не показался маленький металлический кружок, и широко улыбнулась.
– Думаю, это старинная монета, может быть, даже древнеримская. Я была убеждена, что сегодня мы что-нибудь обнаружим, так и случилось. Молли, принеси мою сумку, будь добра, я хочу спрятать свою находку. Нам нужно возвращаться домой, а мы не с пустыми руками.
– Да, мисс, – ответила Молли и поспешила за кожаной сумкой. Ее поспешность была вызвана скорее тем, что хозяйка упомянула о возвращении в поместье, а не мыслью о сделанном великом открытии. Когда служанка потянулась за сумкой, лежавшей на низкой каменной стене, внимание ее привлекло облако пыли вдали.
5 
