Последние отзывы

  40  

Она была чертовски соблазнительна. Но любовь?!

Если что и убедило его поступить согласно доводам рассудка, так именно это. Он не имеет права оставаться, пока не предложит Клемми ответную любовь. Проклятье, да он не имеет права оставаться с ней в любом случае! Она была запретным плодом для него с самого начала, и теперь ничего не изменилось. Последствия его действий, вызванных первобытными инстинктами, были сродни ядерной бомбе. Он не мог предложить ей даже малейшую надежду, не разрушив при этом ее будущее.

– Если я не уйду, то никогда не смогу быть мужчиной, которого ты любишь. Я буду совсем другим.

Она поняла Карима. Клемми молча кивнула, ее огромные глаза казались еще больше на фоне бледного лица.

Эти янтарные глаза были такими печальными, что у него перехватило дыхание. Но Кариму было не до деликатности. Единственный способ – разорвать связывающие их нити резко, а самое главное, быстро.

– Прощай, принцесса.

Карим увидел, как ее острые белоснежные зубки впились в нижнюю губу. Было невозможно смотреть на это. Не отдавая себе отчета, он пересек комнату и дотронулся до ее дрожащего подбородка.

– Не надо… – прошептала девушка.

Большим пальцем он легонько надавил на ее рот, высвобождая губу. Но Карим допустил две ошибки. Первая оказалась самой серьезной. Он дотронулся до Клемми и теперь всю жизнь будет вспоминать, каково это – прикасаться к ней, чувствовать ее дыхание, обжигающее его кожу. К тому же, подойдя ближе, он заметил предательский блеск в ее глазах. Но он, по крайней мере, способен облегчить боль Клемми. Надо немедленно выйти отсюда.

Не поцеловав на прощание?

Первый поцелуй был мимолетным. Просто прикосновение губ к ее лбу. Формальное, лишенное каких-либо чувств прощание. Но как только губы Карима коснулись ее кожи, он понял, что ему этого недостаточно.

Карим, нежно дотронувшись пальцами до подбородка Клемми, приподнял ее голову. Второй поцелуй был мягче и длился чуть дольше. В этом поцелуе он ощутил весь голод, мучающий его. Кариму казалось, что его затягивает в шторм чувственности, который грозит накрыть его с головой и потопить. С невероятным усилием он оторвался от нее:

– Прощай, Клемми.

Ему с трудом дались несколько шагов, отделяющие его от двери. Тело кричало, протестуя, но все же он сумел справиться с собой. В этот раз сумел. Не стал оборачиваться.

И, только оказавшись в коридоре, Карим понял, что все это время не дышал. Он смог набрать в легкие воздуха и с шумом выдохнуть. Затем, восстановив нормальное дыхание, он заставил себя уйти.

Глаза Клемми горели, пока она наблюдала, как дверь закрывается за Каримом. Подступившие слезы высохли. Она не могла позволить себе расплакаться. Она сказала Кариму, что любит его, и все же он покинул ее. Развернулся и вышел за дверь, не оглянувшись.

Клемми понимала, почему он так поступил. И позволила любимому мужчине уйти из ее жизни. Она ничего не могла поделать. Он был абсолютно прав. Если бы Карим остался, если бы взял то, что она ему предлагала, он уже не был бы тем мужчиной, в которого она влюбилась. Клемми отдала свое сердце человеку чести, не подозревая, что именно эта черта его характера обернется против нее, вырывая сердце из груди.

Клемми поднесла руку ко рту, ее пальцы прижались к губам в попытке удержать воспоминание о поцелуе как можно дольше. Влага с губ испарилась, но она все еще могла ощущать вкус Карима. Если бы она знала, как его вернуть, если бы нашла выход, то непременно им воспользовалась бы.

Но горькая правда заключалась в том, что выхода не было. Она не могла быть с ним, не разрушив его сущность. Карим не был бы человеком чести, если бы остался. Нельзя злиться на него за это, даже если он отобрал у нее последний шанс на счастье.

Ей придется встретить свое будущее с тяжелым сердцем и со страхом. Теперь это будущее выглядело еще темнее, еще суровее, потому что она распробовала, какой восхитительной может быть другая жизнь. Жизнь, которая теперь навсегда под запретом.

Глава 11

– Повтори, что он сделал? – Карим не мог поверить своим ушам…

– Набил расторг помолвку. Свадьбы не будет, – повторил отец, протягивая ему лист бумаги.

Карим схватил его и уставился на танцующие перед глазами буквы.

– Это его право, – спокойно заключил Шамиль аль-Халифа. – Кстати, это входило в соглашение.

Его право – возможно, но… почему?

– Он разорвал ее… – Голос Карима сел. Какие возможности открываются для Клементины и для него! – Но из-за чего?

  40