18 
Слова Нелли напомнили Ханне, что не ей одной приходится мириться с новым порядком вещей.
— Он к тебе хорошо относится?
— Да. Не сует свой нос в чужие проблемы, не жалуется. Занимается своим делом и знает, чего хочет. Всегда говорит «спасибо». Заявляет, что развлекаться — как это делал твой отец — не намерен, а жаль, потому что в этом доме должны бывать гости. Я скучаю по твоим нарядам и праздничным обедам.
— Ты думаешь, Уайет захочет, чтобы я принимала его гостей?
— А почему бы и нет? Не вижу никого более подходящего на эту роль.
— Если он будет обижать тебя, ты скажешь мне? — спросила она.
Нелли улыбнулась:
— Ханна, если бы ты боролась за себя с такой же страстью, как за других людей, ты бы всех заставила считаться с тобой. Но не волнуйся, у меня нет проблем с новым боссом.
Она поставила на стол поднос с чашкой кофе и тарелкой кексов:
— Захвати с собой, когда пойдешь в кабинет.
При мысли о том, что она будет жевать, пока Уайет разбирает по косточкам бюджет ЦОР, Ханну чуть не вывернуло наизнанку. А проклятый поцелуй преследовал ее почти двое суток.
Ханна уже успела забыть, каковы на вкус мужские губы, забыла, каким мягким и в то же время упругим может быть мужское тело, каким подчиняющим и в то же время покоряющимся может быть поцелуй. Забыла этот электрический импульс…
Стоп. Нет, она не забыла импульс, она его никогда не испытывала — до Уайета.
— Как дела у тебя и у твоих лошадок? — спросила Нелли.
Ханна моргнула:
— Этот бессердечный негодяй хочет закрыть центр.
— Уверена, ты найдешь решение. Когда дело доходит до лошадей, ты становишься очень изобретательной.
— Ханна, — глубокий голос Уайета раздался позади нее, застав обеих женщин врасплох, — я жду вас.
Ханна похолодела. Что он сумел расслышать? Когда она обернулась, лицо Уайета не предвещало ничего хорошего.
Она пыталась не смотреть на его губы, не думать о том, как его грудь прижималась к ее груди… Но все впустую.
Но поцелуй не повторится. Она этого не допустит. Из-за Уайета она чуть было не рискнула всем, хотя давно усвоила, что риска следует избегать в любом случае.
— Босс, я приготовила кексы и сварила кофе. Возьмите с собой и заставьте эту девочку поесть — она тает на глазах.
Уайет смерил Ханну оценивающим взглядом — от волос, заплетенных в косу, до кончиков туфель. По ее коже забегали мурашки, живот свело, а сердце бешено заколотилось. Как он смеет смущать ее всего лишь одним взглядом?
К удивлению Ханны, Уайет безропотно взял поднос и направился в кабинет.
Он поставил поднос на квадратный столик, взял кекс и сел на стул:
— Садитесь.
Ханна судорожно принялась подбирать какие-нибудь приятные слова:
— Нелли сказала, что вы оплатили ее отпуск. Это очень мило, но зачем вы это сделали?
Уайет надкусил кекс и не торопясь прожевал, явно не ощущая того нервного возбуждения, которое переворачивало внутренности Ханны. Если его цель — заставить ее нервничать в ожидании ответа, то он своего добился.
Уайет откинулся на спинку стула:
— Я хотел убрать ее подальше, пока устроюсь здесь.
— Вы многое изменили.
— Это только начало.
— Если у вас большие планы, неплохо было бы поделиться с нами.
— Единственная перемена, которая касается лично вас, состоит в том, что я закрываю Центр обретения равновесия и перестаю финансировать спасенных лошадей. Продайте их или отдайте даром — мне все равно.
Его заявление поразило Ханну, хотя примерно это она и ожидала услышать.
— Вы не можете принимать такие решения, не увидев, как мы работаем. Мы делаем слишком много добра, чтобы…
— Вы тратите слишком много денег, а риск велик.
Одна только сумма страховки превышает все допустимые пределы. А конюшню можно использовать намного разумнее. Сейчас она выглядит ужасно.
— Это потому, что мой отец не желал тратиться.
— Ханна, либо вы сами будете платить за содержание лошадей, либо избавитесь от них.
Ханна запаниковала — ее зарплаты не хватит, чтобы покрыть издержки.
— Дайте мне три месяца, чтобы переубедить вас.
— К концу этого месяца центр должен убраться с моей территории.
Она вскочила:
— Вы требуете невозможного.
— Я дам вам больше времени при одном условии, — бросил Уайет.
Ханна сразу поняла, что это подвох:
— Назовите его.
18 
