Последние отзывы

  13  

Через несколько минут Тони как будто успокоился.

— Я могу кое-что сделать для вас, Линда, я могу вытащить вас из этого ужасного второсортного шоу, в котором вы сейчас заняты. Вы достойны лучшего.

— Но я была так счастлива, когда меня взяли и сюда. Если бы вы только знали, как трудно получить роль, хоть какую-нибудь. Я целыми днями обходила все агентства по найму, и они на меня даже смотреть не хотели.

— Дорогая моя, — сказал он, — сцена не для вас.

— Но я уверена, что могла бы стать актрисой, — возразила я. — Только мне хотелось бы совсем другого. Мне нужна настоящая роль, и обязательно комедийная, а не эта чепуха, которой я сейчас занимаюсь.

Тони засмеялся.

— Удивительно, до чего же заблуждаются люди на свой счет, — сказал он. — Как вы, с вашей внешностью, можете думать о комических ролях? Нет! Я предлагаю вам стать манекенщицей в одном из крупных домов моделей. Это значит гораздо лучшие условия жизни, более высокая оплата и больше возможностей встречаться с людьми, которые будут приглашать вас повсюду.

Не скажу, что мне эта мысль показалась очень привлекательной.

— Быть манекенщицей? Значит, весь день только и делать, что демонстрировать модели? Уж очень это легкая работа.

— Не такая легкая, как вы думаете. Я мог бы устроить вам просмотр. Моя фирма занимается оптовой продажей тканей, и я знаком с управляющими нескольких домов моделей. Они постоянно жалуются на своих манекенщиц, так что, не сомневаюсь, они бы просто ухватились за вас. Во всяком случае это лучше, чем болтаться со всяким сбродом. Вы же понимаете, что ваше шоу отвратительно. И кого вы можете встретить, работая в захудалых театриках, кроме таких типов, как Тедди, который стремится найти себе «постоянную девочку».

— Конечно, хорошо бы найти работу получше, — сказала я.

И подумала, что, может быть, Тони и прав и было бы замечательно, если бы он помог мне устроиться где-нибудь в приличном месте.

— Я займусь этим завтра же, — сказал он, — и, пожалуй, это все, что я смогу сделать для вас.

Нам обоим стало очень грустно. Вечер закончился печально. В такси Тони мрачно сидел в своем углу, притихший и унылый. Когда мы уже подъезжали к моему дому, я сказала:

— Тони, я хочу поблагодарить вас за чудесную сумочку и за то, что вы так добры ко мне. Бесси говорила, что этого делать нельзя, но мне все равно, и, если вы хотите меня поцеловать, я… не возражаю.

Тони издал какой-то сдавленный звук, полустон-полувосклицание, и порывисто обнял меня. Но не стал целовать, а только прижался щекой к моей щеке и долго сидел так, не произнося ни слова. Потом глухо пробормотал: «О, Боже мой!» — и расцепил руки.

Такси остановилось, Тони поспешно вышел, как будто радуясь, что мы наконец доехали.

— Прощайте, Линда! — сказал он.

Я не успела еще вставить ключ в замок, как он снова сел в машину и уехал.

Не знаю почему, но мне стало невыразимо грустно, и даже моя прелестная новая сумочка не радовала меня и не могла мне скрасить впечатление от этого вечера.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мне не верится, что я работаю здесь всего неделю, и в то же самое время я начинаю чувствовать, как будто прошло уже много месяцев и даже лет с того дня, как я ушла из монастыря, с маминой свадьбы, с тех пор, как я бродила по улицам, не надеясь когда-либо найти себе хоть какую-нибудь работу.

Я чувствую себя сказочно богатой. Я зарабатываю четыре фунта в неделю и еще гинею в экстренных случаях, когда бывают специальные съемки или еще что-нибудь. Но зато и экстренных расходов у меня тоже много. Чего стоит только одна прическа, например.

С Тони мы больше не виделись. После того вечера в ресторане я получила от него очень короткое письмо. В нем говорилось только, чтобы я зашла к мистеру Канталупу на Бонд-стрит. И все. Больше ни слова.

Бесси поразилась, когда услышала эту фамилию. Очевидно, мистер Канталуп в настоящее время самый известный модельер не только в Лондоне, но и в Париже.

Его ателье оказалось таким шикарным, что мне пришлось собираться с духом, прежде чем в него войти. Дверь мне открыл величественного вида дворецкий, который при этом так на меня посмотрел, что я почувствовала, что все на мне надето не то и сама я не такая как надо. Теперь-то я знаю, что так оно и было.

Я сказала ему, что мне назначено, и он провел меня по коридору, покрытому необыкновенно толстым ковром, в комнату, находившуюся в самом конце. Там за письменным столом сидела за пишущей машинкой девушка в элегантном сером платье, которая сказала мне:

  13