Последние отзывы

  41  

Они идеально подходили друг другу, его сила и твердость идеально гармонировала с ее нежностью и мягкостью. Медленными ритмичными движениями Кевин доводил ее до грани безумия. Она чувствовала, как наслаждение растет, захлестывая ее, а внутри словно назревает взрыв.

— Кевин, ах, Кевин, я не могу… — Линда отчаянно впилась ногтями в его плечи, и каждая клеточка ее тела наполнилась мучительно-сладким, почти непереносимым блаженством.

— Да, Линда, да, — простонал Кевин, — сдавайся, любовь моя. Лети, соловушка!

У нее не было выбора. Кевин прильнул к ее рту губами и стал языком повторять ритмичные движения своего тела. Линде казалось, что наслаждение позади, но это было не так. Кевин еще дважды доводил ее до наивысшего экстаза, и только потом перестал сдерживать себя. Толчки его становились всё более резкими, быстрыми и наконец… Ощущение, охватившее одновременно их обоих, было сильнее и глубже, чем все, что Линде когда-либо доводилось испытать. Кевин со стоном опустился на нее, сотрясаясь в финальном взрыве страсти.

Потом они лежали, обессиленные, не в состоянии оторваться друг от друга. В ночной тишине было слышно только их постепенно успокаивающееся дыхание.

Осознание реальности вернулось к Линде слишком быстро и внезапно, и она тихо заплакала. Опять Кевин, во всем виноват только он. Именно из-за этого мужчины она не смогла ответить взаимностью Дориану, когда тот два года назад попытался возродить их отношения. У них ничего не вышло, и в конце концов Дориан полюбил Эвелин. Только Кевин виноват в том, что самый преданный ей человек никогда не сможет стать для нее больше, чем другом. Из-за него Линде придется провести всю остальную жизнь в одиночестве.

Весь ужас в том, что она ни с кем не сможет испытать того, что произошло сейчас между ней и Кевином. Лежа обнаженными в объятиях друг друга, они могли общаться так, как многим никогда не удавалось за всю жизнь. Линда и Кевин понимали друг друга без слов. Но когда они порознь и одеты, им нечего сказать друг другу.

— Не двигайся, — простонал Кевин куда-то ей в шею, когда Линда попыталась высвободиться. — Мне нравится, когда мы с тобой — одно целое. Ты — моя половинка!

Нет, этого не будет никогда. Кевин вернулся в ее жизнь только потому, что хочет, чтобы она с ним пела.

Линда заплакала, уже не таясь, все ее тело вздрагивало от рыданий. Кевин поднял голову и, увидев потоки слез, нахмурился. Он провел по ее бледной щеке кончиками пальцев, поднес их ко рту и слизнул соленую влагу. Потом снова всмотрелся в ее лицо.

— Хотел бы я думать, что это слезы счастья, что ты плачешь от остроты наслаждения, которое мы оба только что испытали. Но ведь это неправда? — Судя по ровному тону, это был скорее не вопрос, а утверждение. — Дорогая, в том, что произошло, нет ничего плохого, я ведь все еще твой муж, а ты — моя жена.

— И у тебя есть Элис, а у меня — Дориан. — Линда мысленно попросила прощения у Эвелин. Она лгала, потому что чувствовала себя совершенно беззащитной, лежа в объятиях этого человека.

Глаза Кевина блеснули в полумраке.

— Он уже успел отравить тебя своим ядом, не так ли? — проскрежетал он.

— Дориан? — Линда недоуменно нахмурила брови. — О, ты, наверное, имеешь в виду слух о твоих отношениях с Элис Андерс? — Лицо ее прояснилось. — Нет, он ничего мне не рассказывал. — Дориан никогда бы не сделал этого, хотя, по-видимому, знал обо всех изменах ее мужа. Он не стал бы причинять Линде боль. В отличие от Кевина… Но может быть, тогда, три года назад, Кевин не хотел ее ранить? Может, он надеялся, что Линда никогда не узнает о его предательстве? Однако он недооценил решительность Хильды Голд.

Линда не тешила себя мыслью, что певица рассказала ей о своем романе с Кевином, потому что раскаивалась в том, что произошло. Нужно быть абсолютно наивной, чтобы не понять, что Хильда все сделала продуманно. Очевидно, певица решила, что лучшего партнера по сцене, чем Кевин Дарнелл, ей не найти, а возвращение Линды положило бы конец ее честолюбивым планам. Но, какой бы коварной ни была соперница, это нисколько не оправдывает предательства Кевина.

Кевин стиснул ее плечи.

— Кто же тогда пустил эти грязные сплетни?

— Никто. Когда мы были в доме Элис, я случайно услышала ваш разговор с Дорианом. — Как же трудно говорить об этом, когда их тела все еще тесно переплетены! Хотя, похоже, Кевин не испытывает никакого неудобства.

  41