Последние отзывы

  30  

— Я и стараюсь так поступать, — сказала Селина. — Я уже почти… представляю себя твоей сестрой.

Говоря это, она подняла взгляд, и глаза их встретились. Что-то было в его лице, чего она понять не могла, и ее это встревожило. Селина вгляделась в него пристальнее. Тогда Квентин сказал:

— Продолжай в том же духе, сестричка. Мы едем в казино. Я забыл известить тебя, что мы не отправимся сейчас с визитом к мадам Леблан. Причиной тому ее послание, которое я получил недавно. Нас обоих приглашают позднее поужинать с нею и герцогом на его вилле. Уверен, что ты будешь обрадована.

— Да, конечно, — сказала Селина.

На самом деле ей было бы гораздо приятнее скромно отужинать в обществе одного только Квентина Тивертона.

Наемный экипаж, проделав короткий путь, подвез их к зданию казино, которое снаружи напоминало классический древний храм, а внутри — хоть Селина и не догадывалась об этом — было копией королевского дворца в Версале.

Там были статуи полуобнаженных богинь, поддерживающих на головах массивные канделябры, и была зала ослепительной белизны с золотыми затейливыми решетками и лепниной в стиле Людовика XVI. Был там и салон мадам Помпадур, в точности воспроизводящий обстановку комнаты мадам Помпадур в Трианоне, и Зеленая гостиная в стиле ренессанс, как в эпоху Людовика XIII.

Все это настолько поражало, ослепляло, дышало великолепием, что Селина, совершенно растерявшись, инстинктивно крепко ухватилась за руку Квентина.

Но еще большее впечатление, чем само казино, производила собравшаяся там публика. Селина и представить себе не могла, что увидит сразу в одном месте столько значительных и столь нарядно одетых персон.

Каждый из мужчин был личностью, и, разумеется, весьма примечательной. Как позже она узнала, здесь были представители самых знатных и прославленных благородных родов Европы. Ну а от взгляда на женщин дыхание просто замирало.

Их наряды, вышивки, кружева, перья на шляпках, цветы на корсажах, ленты, шлейфы, веера — все находилось в непрестанном движении, переливалось, сверкало, мелькало и менялось, как в калейдоскопе, и этим завораживающим танцем расцветок и оттенков хотелось любоваться до бесконечности.

Но если их платья ошеломляли, то от вида драгоценностей можно было просто обезуметь. Никакое зрелище не способно было сравниться с подобным парадом красоты и богатства.

Казалось невероятным, что грациозные белые шеи и тонкие руки, изящные пальчики и маленькие ушки могут нести такую тяжесть, не в прямом смысле, а в том, какое несметное богатство воплощалось в этих украшениях.

Наверное, на эти ограненные искусными ювелирами камушки можно было бы купить всю нашу планету. Если не всю Вселенную.

Селина чувствовала себя неуютно среди этого изобилия бриллиантов, сапфиров, рубинов и изумрудов. Кто-то со стороны, взглянув на нее, наверное, сравнил бы девушку с дикорастущей лилией, случайно попавшей в оранжерею, заполненную роскошными экзотическими орхидеями.

Квентин Тивертон медленно вел Селину по направлению к игорным столам, и, как он и предчувствовал, множество мужчин стали претендовать на якобы давнее знакомство с ним.

То один по дороге изъявил желание завязать с ним дружеский разговор, то подошли двое, чтобы представить третьего, а он всех троих никогда прежде не встречал. Пока они обменивались рукопожатиями с Квентином, глаза их упорно сверлили Селину.

«Моя сестра!» — эти два слова ему пришлось повторять десятки раз, и, переводя дух во время короткой паузы, он умоляюще обратился к Селине:

— Я хочу заняться игрой. Встань у меня за спиной, не поворачивайся ни вправо, ни влево, взгляд не отрывай от стола и постарайся разобраться в правилах игры.

Селина сделала, как он сказал, и увидела множество золотых монет, сложенных в кучки по краям стола, и пальцы, хватающие их беспрерывно, словно хищные когти.

Впервые она наблюдала за мужчинами и женщинами, целиком отдавшимися игре случая, ощутила их напряжение и взрыв эмоций, когда они выигрывали или оставались в проигрыше.

Вначале Селина очень боялась, что Квентин Тивертон проиграет. Ей было хорошо известно, что уже через несколько часов по прибытии в Баден-Баден он влез в долги.

Нужно было оплачивать номер в отеле, слишком дорого ему обошлись наряды, заказанные для Селины, и собственные костюмы. К обеду им подали специальное, янтарного цвета вино, про которое Тивертон сказал, что оно выдерживается в бутылках с «золотой» пробкой.

  30