Последние отзывы

  5  

— Морроу владеют Бетч-Вейлом уже пять сотен лет, — сказала она Синтии в последний раз, когда та пришла повидать ее, — а теперь ветвь засохнет.

— Этого не произойдет, — запротестовала Синтия. — Я выйду замуж за Питера, бабуля. Помнишь, мы говорили об этом? Не забывай, что Питер тоже Морроу.

Но старая леди так и не смогла этого понять. Впоследствии Синтии не раз приходила мысль о том, не была ли ее бабка в тот момент ясновидящей — ведь она знала, да, именно знала, что ветвь засохнет…

— Подпишите вот здесь, мисс Морроу.

Мистер Даллас подвинул к ней бумаги, и она, не читая, подписалась, затем еще раз и еще раз.

— Если вы возвращаетесь в Лондон, мисс Морроу, я могу вас подвезти?

Роберт Шелфорд протянул ей руку. Вложив в его ладонь свою, Синтия почувствовала, как прежняя враждебность и неприязнь отступают. Этот человек был полон жизни! Рыжий и темноглазый, что совсем нетипично для англичанина.

«Я не верю красивым мужчинам», — сказала себе Синтия.

Но не его красота настораживала ее — было в нем что-то притягательное, смущающее, отчего она поспешно выдернула свою руку из его крепкой и теплой ладони.

— Нет-нет, благодарю вас, — отказалась она торопливо. — Мне еще хотелось бы кое с кем повидаться. Я сама доберусь до Лондона, спасибо.

— Если вам здесь что-то понадобится, надеюсь, вы обратитесь ко мне, — сказал Роберт Шелфорд.

Синтия удивленно посмотрела на него и тут же вспомнила: ведь это он теперь владелец Бетч-Вейла.

— Навряд ли я вас побеспокою, мистер Шелфорд.

Синтия повернулась к адвокату:

— До свидания, мистер Даллас. Я буду в Лондоне сегодня вечером, на случай если вы захотите связаться со мной.

Роберт Шелфорд открыл дверь. Она пыталась не глядеть на него, когда проходила мимо, но не смогла удержаться. Его губы улыбались, а глаза, казалось, насмехались над ней.

«Упивается своей победой», — подумала девушка, вновь рассердившись, и вышла на теплый, залитый солнцем двор.

Медленно дойдя до домика привратника, Синтия в нерешительности остановилась. Справа от нее была дорога, слева — узкая тропинка, в конце которой виднелся Довер-Хаус. Она умышленно свернула налево и решительно направилась вниз по тропинке, стараясь не думать о том, что оставляет свой родной дом позади, что повернулась к нему спиной и что, покинув его, сказала «прощай» и Питеру.

«Мне нужно быть благоразумной», — уговаривала она себя, зная, что никогда такой не была. Этим утром, уезжая из Лондона, она решила подыскать себе квартиру или дом, где сможет найти покой, пока не будет достаточно хорошо себя чувствовать, чтобы вновь взяться за работу. Она не представляла себя без работы. Но что она будет делать в Довер-Хаус? Правда, что?

Синтия вдруг поняла, что обвиняет во всем случившемся Роберта Шелфорда. Это его вина, это из-за него она вынуждена обосноваться неподалеку от Бетч-Вейла и жить воспоминаниями, от которых ей не будет спасения.

«Я не должна этого делать, не должна!» — говорила себе Синтия и все же продолжала идти вперед. Ноги решительно несли ее в сторону Довер-Хаус.

Позади послышался шум машины. Синтия остановилась и плотнее прижалась к живой изгороди — тропинка была слишком узкой.

По дороге проехал большой «роллс-ройс». За рулем сидел Роберт Шелфорд. Он приподнял шляпу в приветствии, и девушке показалось, что он улыбается. Вскоре над пустынной дорогой осталось лишь облако пыли, а в ее сердце — разочарование и злость.

«Ненавижу его! — твердила она. — Ненавижу!»

Глава 2

Синтия откинула голову и закрыла глаза. Солнце, проникающее через оконные витражи, ласково согревало лицо.

Она чувствовала усталость, но это уже была не та физическая усталость, которую она ощущала последние полгода, когда была настолько измучена, что ей хотелось умереть, чтобы наконец найти покой и облегчение. Она не могла уснуть и лежала без сна час за часом, преследуемая навязчивыми мучительными мыслями, или дрейфовала по волнам беспокойных печальных видений, в которых иллюзия и реальность бессвязно переплетались между собой.

В Довер-Хаус она погрузилась в спокойный сон, как только ее голова коснулась подушки, и проспала, пока ее не разбудила на следующее утро Грейс. Как ей повезло, что у нее есть Грейс и Роза! Обе старые женщины служили в Довер-Хаус с тех самых пор, как себя помнили.

Синтия побаивалась их, в первый раз переступая порог дома в качестве хозяйки. Но самый ужасный момент наступил тогда, когда ей пришлось сказать им, что она не может позволить себе оставить их обеих.

  5