очень нудно 
9 
— Я понимаю, — спокойно сказал Мазур, отведав немного ризотто (не стоило обращать на себя внимание сторонних посетителей, сидя в роскошном ресторане над нетронутой тарелкой).
— Так вот, вы — я в первую очередь о вас лично — давно доставляете нам нешуточное беспокойство. И дело осложняется тем фактом, что убивать вас нельзя. Это просто бессмысленно. Вы не агент-одиночка, а офицер сверхдержавы. В случае вашей гибели вас моментально заменит дублер, даже если что-то случится со всей вашей группой, на смену моментально объявится новая, и мы это прекрасно понимаем. Компромат… Компромата тоже нет. Конечно, приложив нешуточные усилия, можно заснять вас в постели с Натали, но такие снимки или записи могли бы заинтересовать только эротоманов. Вы не будете скомпрометированы перед вашим начальством — потому что оно наверняка вам именно такой линии поведения и велело держаться. Равным образом и известную особу нельзя скомпрометировать: здесь незамужние девушки пользуются большой свободой. Тем более что вы — не лакей какой-нибудь, а бравый полковник… Вот и остается надеяться на… печальные инциденты.
— Сталкивался я с вашими печальными инцидентами, — усмехнулся Мазур.
— О, только не с нашими! — энергично поднял ладонь Ван Гут. — У вас есть четкие, неопровержимые улики и свидетели, доказывающие, что во всем виноваты мы? Конечно же, нет, верно? Говоря языком шахматистов, наблюдается то ли пат, то ли цейтнот: вы нам ничего не в состоянии сделать, а мы не имеем твердой уверенности, что последующие… печальные инциденты закончатся успешно.
— Вот именно, — улыбнулся Мазур вовсе уж широко.
— Быть может, поискать какие-то иные пути? Я вас прошу выслушать до конца мои предложения, а не обрывать на половине. Хорошо?
— Говорите, а там посмотрим…
— Вопрос прямой и не дипломатический: есть хоть какой-то шанс с вами подружиться? Вы взрослый человек, должны прекрасно понимать, что стоит за этой формулировкой.
— А что тут непонятного? — пожал плечами Мазур. — Купить хотите?
— Ну, к чему такие пошлости? — поморщился Ван Гут. — Покупают мелочь. А серьезным людям предлагают солидное вознаграждение за не столь уж сложные услуги. Разумеется, всегда выплачиваются приличные авансы… — он пытливо глянул на Мазура. — Вы не пытаетесь меня прервать и не швыряете в меня бутылкой минеральной воды, а это уже хорошо… Дайте договорить до конца. Я вовсе не склоняю вас к измене Родине, к передаче нам каких-то ваших военных секретов. Мы не разведка, и нас совершенно не интересуют ваши секреты. Мы бизнесмены, и наши интересы лежат в другой плоскости. Будем говорить открыто: в силу ваших отношений с известной особой вы вполне в состоянии склонить ее подружиться с нами. То есть составить совершенно другой договор по разделу долей в алмазных копях. Конечно, сейчас она не имеет прав ничего подобного подписывать, но день, когда она станет королевой, не за горами. Как старый циник, я ничуть не сомневаюсь, что результаты референдума будут в ее пользу. К тому времени вы вполне успеете ее убедить выбрать себе новых друзей. Что нисколечко не затрагивает интересы вашей страны — вы не участвуете в игре вокруг копей, правильно? Вы просто-напросто хотите вставить ногу в дверь, получить кое-какое военное и экономическое присутствие. Вот это нам совершенно не мешает и нисколько не беспокоит. Бога ради, у вас свои игры, у нас свои, и наши интересы нигде не пересекаются. Еще раз повторяю: вы можете заработать очень приличные деньги, ни в какой степени не действуя во вред собственной стране. Всего-навсего уговорите девушку сделать иной выбор.
— Ну да, — сказал Мазур. — А французы, следовательно, будут сидеть сложа руки? Вы так полагаете? При той роли, которую они здесь играют? Я тоже немного циник. Сдается мне, тут же начнется новая череда… печальных инцидентов, вот только виновники будут другие…
— В том, что вы говорите, есть резон, — кивнул Ван Гут. — Однако мы, могу вас заверить, могли бы защитить ее от любых опасностей и поставить французов на место. Компания у нас мощная, и, как другие, в иных случаях может рассчитывать на поддержку государства… Думаю, не стоит объяснять вам, какого? И с этим государством Франция не может не считаться… Вы верите, что все сказанное мною — не бахвальство и не блеф?
— Верю, — сказал Мазур спокойно.
— Может, вы сомневаетесь, что мы заплатим обещанное?
— Вы знаете, не сомневаюсь, — сказал Мазур.
9 
