Глава десятая

— Вы молчите.

Лишь чрезмерным усилием воли Шайен удалось не выдать своего смущения. Грант, молча разглядывая ее, стоял в дверном проеме. Ей захотелось повернуться и убежать, захлопнув дверь перед самым его носом. Она допустила огромную ошибку: не ей носить подобные наряды. Она остается, да и всегда будет, просто дурнушкой Энни Тарантино из Шайен, штат Вайоминг.

Грант откашлялся. Не помогло. В аризонской пустыне в середине июля больше влаги, нежели сейчас у него во рту.

«Боже, как она прекрасна. Как обезоруживающе и трогательно прекрасна».

— Трудно говорить, проглотив язык.

Шайен посмотрела ему прямо в глаза, чтобы убедиться, не смеется ли он над ней. В них читалась некая оценка, но то была не насмешка. Она приободрилась.

— Стало быть, платье вам нравится?

«Неужто в ее номере нет зеркал?» — недоверчиво подумал он.

— Если бы не ваш зарок, я бы ни секунды не медля показал, насколько этот наряд мне по душе.

Его взгляд говорил, что он вполне искренен. По оголенной спине Шайен прошла дрожь. Она с облегчением улыбнулась, беря сумочку и обычный фотоаппарат.

— Надеюсь, я не буду белой вороной.

Надев ремень от футляра фотоаппарата на плечо, она просунула под него боа.

Когда они вышли в коридор, Грант закрыл дверь на ключ и, держа ее под руку, довел до лифта.

— О, вы не будете белой вороной, однако наступите на многие мозоли. И виной тому самомнение некоторых особ. Ведь вы будете со мной.

Почему его слова прозвучали для нее так сладко, так заманчиво? Ей ли не знать, что ее преображение временное, лишь на сегодняшний вечер, да и то принять его приглашение ее вынудила работа?

— Я не желаю стеснять вас, — сказала Шайен, зная, что ее слова одно лукавство. Она всегда, когда нервничала, несла чушь — ужасная привычка, но, кажется, ей никогда с этим не справиться. — Мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя свободным. Я же просто уйду на задний план и буду снимать вас. «Не слушайте меня», — про себя взмолилась она.

Подошел лифт. Грант нажал кнопку первого этажа.

— Насколько я могу судить, вам вряд ли удастся спрятаться в тени. — Он быстро оглядел ее. — Сколько бы ни стоило это платье, его цена явно недостаточна. Не знаю, стоит ли мне появляться рядом с вами, одетой в такой наряд, — он тихо рассмеялся про себя, — не имея при себе ящика с дуэльными пистолетами.

Ей было известно, что Роща дуэлянтов в городском парке славилась состоявшимися здесь когда-то дуэлями, но то время отошло в далекое прошлое.

— Тут более ста лет не было дуэлей.

Ее духи заглушали все прочие запахи, дурманили ему голову. Сейчас он мог думать только о Шайен.

— Вы без особых усилий способны вернуть те времена.

Как она поступит, если он поцелует ее прямо здесь? — подумал Грант. Обидится? Или на поцелуй ответит поцелуем?

— Все зависит от…

Появившееся в его глазах выражение будоражило ее, по телу волной пробежала дрожь.

— От чего?

— От того, что вы желаете услышать.

— Правду.

Всегда правду. Ей оставалось лишь надеяться, что в какой-то момент он скажет правду, от которой у нее перехватит от счастья дух. О Боже, о чем она думает? Ведь ей известно: их отношения не будут иметь продолжения.

Грант играл с ее длинной, свешивающейся серьгой с круглой жемчужиной, покачивая ее. Ему хотелось вынуть эту серьгу из уха зубами, а затем легко покусывать ее мочку.

— Дело в том, что я не хочу идти на этот прием, — признался Грант.

Чуть подавшись вперед, он прижал ее своим телом, опершись руками о стену. Шайен зачарованно глядела в его лицо.

— Говоря по правде, мне хотелось бы отвести вас в свой или ваш гостиничный номер, или остаться в лифте, или пойти куда вам заблагорассудится… и ласкать вас медленно, всю ночь напролет, пока я не лишусь сил.

Ею овладело чувство, будто он уже приступил к ласкам. Ей стало трудно дышать. Пульс учащенно забился. Она обставила всех, от осознания этого факта делалось смешно. Могла ли она когда-нибудь подумать, что сумеет «вертеть» таким мужчиной?

— Я полагала, что люди с вашим честолюбием строят более серьезные планы.

Улыбка медленно тронула его губы — так тонкой струйкой наполняется стакан бренди.

  43