Последние отзывы

  14  

— Они снаружи, — шепотом сообщил он ей и, увидев, как в ее глазах промелькнул ужас, еще крепче прижал ее к себе.

Коротышка шаркающей походкой подошел к Шайен и вложил ей в руки увядающий букет.

— Последний, — объявил он. Отсутствующий зуб портил ему улыбку. — Сегодня, должно быть, счастливейший день в вашей жизни.

— Пожалуй, — согласилась Шайен. Она украдкой поглядела на входную дверь, молясь, чтобы этот человек оказался прав.

Грант ощутил, как напряглась ее спина. Он сам никогда не ведал страха… не считая страха перед неудачей в делах, но тот лишь придавал ему сил. В его душе шевельнулось и укрепилось желание защитить ее. «Виной тому, должно быть, маскарадный наряд», — задумчиво пробормотал Грант.

Он опустил голову и прошептал ей в ухо:

— Просто смотрите перед собой и притворяйтесь, будто вы являетесь частицей этого сборища. В зале полно пар. — Кивком головы он показал на людей, стоявших впереди них в три ряда: — Тут даже есть еще одна Скарлетт и еще один Рэтт.

Он заметил, что вторая Скарлетт брюнетка. Однако первое, что привлекло взгляд, так это цвет ее платья. Сочный изумрудно-зеленый — точно такой же, как и у Шайен. Если преследователи будут их искать, то сначала увидят ту пару. Быть может, это совпадение позволит им удрать.

Шайен согласно кивнула головой, однако все ее внимание было сосредоточено на мужчине, что дал ей букет. Он, по всей видимости, работал на пару с человеком, стоявшим у алтаря.

— Что здесь происходит? — спросила она его, прежде чем он смешался с толпой.

Коротышка, похожий на переросшего эльфа, сердито посмотрел на нее, словно ответ представлялся очевидным.

— Да ведь вы выходите, разумеется, замуж, — поставил он ее в известность, а затем поспешил к своему хозяину.

— Разумеется, — тихо повторила она, обменявшись взглядом с Грантом. У него здесь связи. Ему ли не знать?..

— Еще одна комедия?

— Кажется, да.

На последний день масленицы было намечено множество программ, и каким-то пяти комитетам не уследить за всем: Грант мог высказать лишь предположение насчет творящегося здесь.

«Ну, что бы тут ни происходило, все идет к концу», — подумала Шайен. В какой-то миг она потянулась за висящим на плече фотоаппаратом, но затем, чтобы не мешать, решила не трогать его.

Человек у алтаря мановением руки призвал толпу подойти ближе. Казалось, что физически это невозможно. Однако собравшиеся сплотились еще теснее.

— Рождается новый смысл слова «сплоченность», — прошептал ей на ухо Грант.

«Ну что ж, по крайней мере, хоть он получает от происходящего удовольствие», — подумала она, стараясь не придавать значения тому, что его тело прижимается к ней… и эта близость волнует ее.

— А теперь, господа мужчины, повторяйте за мной, — произнес человек у алтаря. — Я… назовите свое имя, — настойчиво продолжал он. По толпе прошелестел монотонный шепот. — Ох, громче, будто вы гордитесь этим мгновением. Снова. Я… — священнослужитель повторил свою речь во второй раз.

Пожав плечами, Грант присоединился к всеобщему хору, повторяя слова, которые священник произносил речитативом.

Порой в снах Гранту представлялось, как он стоит рядом с женщиной и говорит эти фразы, и сердце подсказывает ему, что она — та, которую он так долго и втайне ото всех искал. Вот только никак не мог разглядеть ее лицо. Единственное, что имело значение, — ощущение. Безошибочное ощущение: она.

И всякий раз, когда он просыпался, его охватывало чувство тяжелой утраты. Будто некая драгоценность выскользнула между пальцев. Он всегда по нескольку минут не мог избавиться от этого ощущения. И не раз лишь отсутствие уверенности, что в его объятиях действительно некая драгоценность, удерживало его от брачного обета в церкви.

Он не просто хотел, чтобы рядом лежало теплое женское тело. Ему хотелось не только делить с кем-то ночью ложе. Так поступал его отец, и пять неудачных браков показали, что ему чего-то недоставало. Грант жаждал большего. Он нуждался в товарище, подруге сердца, с которой мог бы прожить остаток дней своих. Конечно, он желает от нынешних времен слишком многого, но на меньшее не согласен.

«И это означает, вероятно, что мне придется провести жизнь в одиночестве», — философски думал он.

Но вот теперь, единственно для новизны впечатлений, он произносил требуемые от него слова. На его губах блуждала усмешка, когда он обещал любить и лелеять стоявшую подле него женщину во все дни его бессмертной жизни.

  14