3

Стоило Саманте войти в приемную, как Эмили подскочила к ней и зашептала:

– Он там! В вашем кабинете!

– Кто? – нахмурилась Саманта, которую нынче утром все раздражало.

День начался из рук вон плохо: любимая блузка оказалась грязной, а она об этом забыла, повсюду на улицах были пробки, и потому часы показывали уже пятнадцать минут одиннадцатого, а она только входила в офис. И тут еще Эмили с непонятными намеками и загадочным выражением лица.

– Мистер Дормер! – трагически зашептала секретарша. – Он явился ровно в десять, минута в минуту, и ждет вас!

– Вот черт! Я не думала, что все будет так быстро.

Саманта с сомнением посмотрела на дверь собственного кабинета, который вдруг перестал быть неприступной крепостью. На ее территорию проник враг, и его следует уничтожить. Лучники, готовьтесь!… Хотя нет. Не стоит думать об этом человеке как о враге. С ним надо сотрудничать.

– Ты подала ему кофе? – с надеждой поинтересовалась Саманта.

– Он отказался, мисс Хоук. Сказал, что пришел сюда не кофе пить, а работать.

Да уж, вежливости мистеру Дормеру не занимать. Ладно. Разозлившись, Саманта велела Эмили кофе все-таки приготовить и распахнула дверь кабинета.

Ралф Дормер сидел в кресле у самого окна и созерцал панораму; в окно светило яркое солнце, и поэтому Саманта могла рассмотреть только его силуэт. Она сделала пару шагов, остановилась и демонстративно кашлянула. Дормер повернул голову.

– Вы опоздали на четверть часа. – Его голос лязгнул, как чугунный засов на воротах тюрьмы. – Вы не должны были это делать.

Что она должна была сделать, так это сообразить, что Рэд Котман не станет зря терять время и пришлет свою команду ревизоров сразу же.

Ну ладно, не стоило вчера пить текилу, но пятнадцатиминутное опоздание в Нью-Йорке – это не то, за что принято вздергивать на дыбу. Причем Саманта начальница и сама себе хозяйка.

– Не должна, – согласилась она любезным тоном, позабыв, что должна быть паинькой, – однако я не совершила преступления, мистер Дормер. Мой рабочий день официально начинается с одиннадцати, если вам неизвестно.

Так и было записано в ее трудовом контракте – только Саманта позабыла об этом в далекие времена, привыкнув вставать рано и приезжать в офис ни свет, ни заря, а теперь вот вовремя вспомнила и мысленно похвалила себя. Если Дормеру захочется это проверить, он зубы обломает.

– Давайте начнем еще раз, – любезно предложила она, пошла к своему столу и, поставив на него сумку от Пако Рабанна, протянула ему ладонь. – Меня зовут Саманта Хоук, я руковожу нью-йоркской сетью бутиков «Данго».

Ралф Дормер поднялся, и Саманта наконец смогла его разглядеть. И еле удержалась от искушения выругаться шепотом – зря она вчера так буквально восприняла слова Кэролайн о Злом Старике.

Она почему-то думала, что Дормеру не меньше пятидесяти, но на вид он оказался чуть старше нее. У него были широкие плечи, подходящие скорее крутому парню из бейсбольной команды, чем офисной крысе, и правильные, запоминающиеся черты лица. Четко очерченный волевой подбородок, нос с еле заметной горбинкой, плотно сжатые узкие губы. Темные волосы подстрижены так, что едва прикрывают виски, темно-серый костюм кажется черным, галстук в тон без узоров… Стиль «замшелый консерватор».

Саманта терпеть не могла таких людей. Они казались ей похожими на агентов секретной службы, которые маячат за спиной президента, когда он идет прогуляться с собакой по парку. Дормеру не хватало только черных очков для завершения образа, а так вылитый агент, у которого своего лица быть не должно. Эта подчеркнутая безликость, которая призвана имитировать профессионализм, казалась Саманте притворством. Если ты профессионал, тебе должно быть важно, как ты выглядишь – крохотный штрих для подчеркивания индивидуальности необходим.

  8