Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
Он смутился.
– И в чем заключалось ваше соглашение?
– Ему нужна была подружка, а мне – стиль жизни, который он мне обеспечивал, – выпалила она, проверяя его реакцию.
– Не понимаю… – Он плотно сжал губы и еще больше насупился.
Она пожала плечами, как будто его мнение ничего для нее не значило, но на самом деле ей очень не хотелось, чтобы он думал о ней плохо.
– Наше соглашение было взаимовыгодным, а больше никому ничего и знать не нужно.
Он поморщился так, словно она дала ему пощечину.
– Надеюсь, в своей книге ты скажешь гораздо больше, чем мне сейчас.
– Моя биография будет исчерпывающей.
Он продолжал смотреть на нее так, будто у него на глазах она из ангела превратилась в исчадие ада, и ей стало неуютно под его пристальным взглядом. Неловкая тишина затянулась, и она указала на кучу бумаг на столе, спросив:
– Так мы будем обсуждать маркетинговый план?
– Да, – ответил он, продолжая хмуриться, разложил документы перед собой и взял ручку, – у меня есть несколько идей, но сначала мне хотелось бы услышать твои предложения.
Пока Лиза детально расписывала свои идеи – от проведения широкомасштабной рекламной кампании на популярных веб-сайтах до еженедельного бонуса для подписчиков в виде публикации отдельных глав ее книги на сайте издательства, – Уэйд думал о том, как он мог так ошибаться в ней.
Может быть, во всем виновата смена часовых поясов после долгого перелета. Та живая и полная энергии девушка, с которой он совсем недавно провел ночь, не могла быть холодной и расчетливой стервой, готовой встречаться с кем-то по «взаимовыгодному соглашению».
За время своих путешествий он встречал много корыстных молоденьких женщин с пожилыми мужчинами. К чему далеко ходить, взять хотя бы Бабз и его отца… Так почему же мысль о том, что Лиза могла встречаться с каким-то типом ради стиля жизни, была ему так неприятна?
– О чем ты думаешь?
Он вздрогнул от неожиданности.
– Извини, я все еще обдумывал твою идею с Твиттером. А о чем ты спросила?
Хорошо выкрутился, но по тому, как у нее сузились глаза, он понял, что она ему не поверила.
– Поскольку за три месяца до выхода биографии мы выпускаем электронные версии книг о спортсменах, почему бы нам в конце каждой из них не опубликовать отрывок из моей биографии?
– Неплохо придумано!
Она в самом деле выдвигала здравые предложения; ему это нравилось. Как жаль, что обо всем остальном он не мог сказать то же самое.
– Тебе нравится ярлык «Переходящая подружка спортсменов»?
Она застыла от изумления.
– Довольно неожиданно…
Он пожал плечами, делая вид, что ее ответ его совсем не интересует, хотя на самом деле он пытался понять, что ею движет.
Она сидела напротив; уловив идущий от нее нежный розовый аромат, он вспомнил о ночи в его номере и понял, что хочет разгадать Лизу Литгоу. Какая она на самом деле?
Кто она – мягкая и нерешительная женщина, с которой он познакомился на приеме, а потом провел незабываемую ночь, или алчная пустышка, готовая на все, лишь бы продолжать вести удобный образ жизни?
– Назовем это любопытством издателя, – сказал он, с сожалением понимая, что ее ответы значат для него намного больше, чем он хотел показать.
– Как меня только не называли в прессе! «Переходящая подружка» – еще самое мягкое определение, – без выражения ответила она. Он понял, что ей часто приходилось отвечать на этот вопрос, и разозлился. Ведь он хочет понять, какая Лиза на самом деле!
– Ну и как же ты справлялась?
– Что поделаешь, во всем есть свои достоинства и недостатки, – ответила она, испуганно косясь на свои записи. Судя по всему, говорить о делах ей было приятнее, чем о своей личной жизни.
Очень жаль… Ему хотелось получше узнать о последней надежде издательства. Чем больше они говорили, тем больше он укреплялся во мнении, что за ее скрытностью – не просто желание иметь хоть немного личного пространства.
Он не мог сказать, что именно его настораживает. Может быть, ее уклончивость, манера отводить взгляд и заученные ответы, слишком выверенные и гладкие…
Какой бы странной ни выглядела его подозрительность, но от Лизы зависит судьба отцовского издательства. Кроме того, он вложил в издание ее биографии триста тысяч из собственного кармана. Книга непременно должна стать блокбастером, но пока взвешенные и осторожные ответы Лизы совсем не вдохновляли его.
– Ты так и не объяснила, почему все издательства Мельбурна охотятся за историей твоей жизни, – сказал он, решив атаковать ее вопросами до тех пор, пока она не сдастся и не скажет правду.
25 
