Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
60 
Вряд ли это ловушка, подумала Аманда, но все равно была немного встревожена. После прошедшей ночи она стала подозрительной.
Лакей вернулся. За ним шла грузная пожилая женщина. На плечи наброшена шаль, на голове шляпа, украшенная поникшими перьями. В руке — корзинка с маленькими букетиками лаванды.
— Вот она, мисс, — доложил лакей Аманде и Повернулся к торговке: — Это мисс Берк. И если ты пришла сюда, чтобы выудить у нее деньги, я живо спущу тебя с лестницы.
— Не нужны мне никакие деньги, нахальный ты мальчишка, — ответила женщина смело. — Иди-ка сунь свою напудренную голову под кран да охолонись маленько. — Она улыбнулась Аманде заискивающей улыбкой. — Я принесла тебе букетик лаванды, красавица, от друга. — Женщина вытащила из корзинки цветы. Аманда взяла их, на стебли был намотан клочок бумаги. — Он просил передать тебе прямо в руки, дорогуша, — прошептала она Аманде прямо в ухо. — Красавец мужчина. А чтобы ты поняла, от кого записка, говорит, скажи, что она прилетела на крыльях. Так и сказал — на крыльях.
Аманда крепко зажала букетик в руке.
— Спасибо большое. Цветы просто чудесные.
Она порылась в ридикюле и вытащила несколько серебряных монет.
— Он мне уже заплатил, милочка, — честно призналась торговка.
— Ничего, возьмите и это за хлопоты.
Как это замечательно — получить весточку от Питера и знать, что он думает о ней. Она вернулась в дом и помчалась вверх по лестнице. А с улицы уже доносился пронзительный голос торговки цветами:
— Лаванда! Кому букетик лаванды!
Аманда вбежала в комнату, захлопнула за собой дверь и закрыла ее на ключ. Трясущимися пальцами развернула записку. Она была без обращения и без подписи. Четким прямым почерком — Аманда почему-то представляла его почерк именно таким — было написано:
«Мы должны встретиться… Приходи сегодня около полуночи в маленькую беседку. Я буду ждать тебя».
Глава 12
Леди Стендон ни с того ни с сего вдруг предалась новому расточительству. У Аманды глаза округлились от удивления, когда они принялись ходить из магазина в магазин и заказывать дюжину платьев вместо одного, двадцать-тридцать шляпок вместо двух-трех.
Список покупок был нескончаем, а сетования Аманды на то, что куплено уже достаточно, что ей ни к чему столько туалетов, леди Стендон оставляла без внимания.
Как будто она вымещала свою злость на брата, принуждая его раскошелиться. Меха, туфли, шали, шарфы так и мелькали перед глазами Аманды, пока голова не пошла кругом и она уже не соображала, что они купили, а что еще нет.
Наконец, когда карета остановилась перед очередным магазином на Бонд-стрит, измученная Аманда взмолилась:
— Я с ног валюсь от усталости. Может быть, вернемся на Гросвенор-сквер?
Сначала ей показалось, что леди Стендон вздохнула с облегчением, но потом, видимо решив, что еще не все деньги потрачены, сказала:
— Давайте зайдем в этот магазин напоследок, а потом поедем домой.
Аманда нехотя вошла следом за ней в салон — низкий потолок, мягкие ковры, зашторенное окно. Как это было много раз в течение дня, к ним навстречу бросилась хозяйка магазина — на лице выражение неподдельного восторга.
— Ваше сиятельство! Счастлива приветствовать вас в нашем магазине.
Аманде показалась, что всему кварталу уже стало известно об их безудержных тратах. Она уселась рядом с леди Стендон на парчовую с золотом софу, а хозяйка принялась лихорадочно открывать дверцы шкафов и вынимать туалеты, доверительно сообщая, что материал, из которого они сшиты, только на этой неделе привезен контрабандистами из Франции.
У Аманды не было причин сомневаться в правоте ее слов. Хоть Англия и находилась в состоянии войны с этой страной, дамам с Сент-Джеймса по-прежнему требовались наряды из японского бархата, газа, парчи и муслина, отличавшиеся типично французским изяществом, золотые и серебряные ленты, которые можно было купить только по ту сторону канала.
— Говорят, жена первого консула, мадам Бонапарт, заказала себе точно такое же платье, — тараторила между тем хозяйка магазина. — Взгляните на эти ленты, а как великолепно украшен подол. Только в Париже способны придать платью такой шик.
— Сколько? — сухо спросила леди Стендон.
Хозяйка назвала сумму — и даже у Аманды, привыкшей за день к огромным цифрам, перехватило дыхание.
60 
