Последние отзывы

  129  

«Мне нравится быть зверем, - говорил Бэрронс. - А Риодану - человеком.»

Оба они животные, просто предпочитают различную среду обитания. Риодан господствует посреди бетонно-стеклянных городских джунглей и чувствует себя среди них прекрасно. А Бэрронс словно буйный лев, наконец-то вырвавшийся из зоопарка в темную чащу, которым движет первобытная ненасытность.

Внезапно он становится на четвереньки, опустив голову. Кости хрустят и трещат, принимая новую форму. Формируются плечи, сильные, гладкие, с развитыми мускулами. Руки широко расставлены. Одна нога заведена назад, а вторая поджата, словно он готовится к низкому старту.

На полу теперь голый мужчина.

Бэрронс поднимает голову и смотрит в упор, чуть выше вмятины на диване.

- Они совершили преступление и против меня тоже. Может, я и не видел его своими глазами, но каждый хренов день я вспоминаю о нем.

- Это меня изнасиловали.

- Это я не смог спасти вас.

- Из-за того, что ты винил себя...

- Не только я винил себя.

- Я не винила тебя в этом, - огрызаюсь я. - Моя безопасность - сугубо моя ответственность.

- Но вы винили меня в том, что я позволял им жить.

- Да, - неожиданно для самой себя выпаливаю я и с ужасом понимаю, что это правда.

Глубоко внутри меня таилась обида. Я презирала Бэрроса за то, что он не убил их сразу после того, как узнал, что они со мной сделали.

- Я хотел, - сухо сообщает он: - но они, нахрен, были незаменимы.

В'Лейн постоянно язвил на эту тему, напоминая о том, что Бэрронс позволяет жить моим насильникам после того, что они мне сделали. Я так хотела, чтобы у него снесло крышу от ярости, и он отправился мстить и сделал то, что в конце концов и сделал сегодня - оторвал им головы и принес мне с немым посланием: «Может я не смог уберечь тебя. Но я, нахрен, отомстил за тебя.» Всё это время, я не могла раскрыться перед ним полностью, потому что считала, что он не сделал того, что должен был сделать для меня. Как мог он позволять им жить?

Он, конечно, прав, никто не мешал мне самой разобраться с Принцами ещё несколько месяцев назад. Но я не хотела. Они изменили меня. До изнасилования я была паинькой, мысли плохой не имела. Если я причиняла кому-то боль, то лишь по случайности, и впоследствии от этого страдала. Но после того, что они со мной сделали, во мне появилось что-то новое, беспощадное и дикое, чему чужд закон, который должен сдерживать жестокость. Когда ты беспощаден, никто не хочет с тобой связываться. Я хотела стать плохой. Так безопаснее.

Когда кто-то причиняет вам боль, и я не о безобидных случайностях, отнимая у вас что-то безвозвратно, вам необходимо это как-то компенсировать. У вас есть выбор: либо вычеркнуть их из своей жизни, либо вычеркнуть их имена из книги жизни. Последнее приносит сильное, моментальное, примитивное удовлетворение, которое меняет вас. И если вы думаете, что испытаете радость от подобной победы, и действительно её испытаете, то вы проиграли эту войну.

Они изнасиловали меня. Но я это пережила. И не хотела на этом зацикливаться. Но при этом хотела, чтобы кто-то вместо меня опустился на этот примитивный уровень.

Я могла ещё несколько месяцев назад хладнокровно вломиться в их готический особняк. Могла, издеваясь над ними и пытая, убивать медленно. Наслаждаться каждым мгновеньем. Раскрасить лицо их кровью, упиваться собственным превосходством.

Но из тех готических, высоких дверей вышел бы уже не сторожевой пес.

А волчица.

- Волки не убивают из-за ненависти, - сообщает Бэрронс. - Они убивают, потому что созданы для этого.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только люди убивают с ненавистью. А убивать нужно так, как это делают звери.

- Не понимаю.

- Что случится со сторожевым псом, если его укусит волк?

- Пф. Он превратится в волка.

- Нет. Он превратится в сторожевого пса, который сражается с неистовостью и необузданностью волка.

- Спорно, - я чувствую себя волком и не знаю, что с этим поделать. Думаю, моя душа обратилась. Это меня беспокоит.

Двое принцев, изнасиловавших меня, мертвы. Их головы у моих ног. Третьего убила несколько месяцев назад Дэни. Четвертый, о котором Бэрронс ничего не знает, в оковах льда.

У меня есть плохое предчувствие, что если ему удастся выбраться, то у меня все же вырастут клыки, как бы мне этого не хотелось.

- Принцесса ждет головы, - говорит Бэрронс. - Она не укажет нам месторасположение Кристиана, пока мы не отдадим их ей.

  129