Последние отзывы

  46  

Суббота, полпервого дня, я на посту уже двадцать минут. Слава богу, я прекрасно знаю здесь все закутки. В одном из них я и разместилась, на всякий случай прикрывшись бейсбольной кепкой. В бистро полно народу, место популярное, столики стоят почти впритык, тут и там вешалки и кадки с растениями, так что спрятаться от посторонних глаз проще простого.

Джош заказал один из больших деревянных столиков у окна — я подглядела в списке брони. С моего места все видно как на ладони, так что ни один их жест не ускользнет от меня. И ни одно слово.

Да-да, я поставила на их столик жучок. Три дня назад купила по Интернету «Набор начинающего шпиона» с крошечным беспроводным микрофоном. К нему прилагался «Вахтенный журнал шпиона» и «Крутой взломщик кодов», из чего я сделала вывод, что обычно этими штуками интересуются десятилетние балбесы, а не отвергнутые взрослые женщины.

Ну и что? Главное, работает. Охват всего двадцать футов, но мне вполне достаточно. Десять минут назад я с безразличным видом прошла мимо столика, сделала вид, будто что-то уронила, и ловко прицепила микрофон под столешницу. Наушник спрятан под моей бейсболкой. Надо только вовремя включить его.

Конечно, нельзя шпионить за людьми. Это безнравственно. Я сама распекала Сэди за подобное поведение. А теперь она в отместку заявила, что мне здесь нечего делать. И если мне так уж хочется узнать, о чем они болтают, честнее притаиться за соседним столиком, а не прибегать к помощи техники. Не вижу разницы. Если ты подслушиваешь, ты все равно подслушиваешь, где бы ни сидела.

А если дело касается любви, то обычные правила не действуют. Как говорится, на войне и в любви все средства хороши. Раз уж цель благородная. Взять, к примеру, английских военных разведчиков, которые взломали немецкие шифры. Тоже в некотором роде вмешательство в частную жизнь. Но они об этом не беспокоились.

Я рисую в голове идиллическую картинку: сидя за воскресным обедом, я говорю нашим с Джошем детям: «Если бы я не стала подслушивать, никто из вас не появился бы на свет!»

— Идет! — объявляет Сэди. Она удосужилась прийти со мной и все это время шастала между столиками, отпуская колкие замечания о нарядах присутствующих.

Я бросаю короткий взгляд на дверь, и в животе все сжимается. Сэди права — вот и он. И она. Они вместе.

Стараюсь не представлять, как они проснулись вместе, такие довольные и умиротворенные. Может, все объясняется проще. Может, они просто случайно встретились в метро. Глотнув вина, я снова поднимаю глаза. На ком сосредоточиться, на нем или на ней?

Ладно, она важней.

Блондинка. Довольно худая, в оранжевых бриджах и белоснежном топе без рукавов — вечно вижу их в рекламе низкокалорийного йогурта и зубной пасты. Отгладить такой топ — сплошная мука, так что сразу понятно, какая она зануда. Волосы у нее выгоревшие, а сама загорелая, не иначе только что из отпуска.

На Джоша лучше не смотреть, потому что в желудке начинается настоящая буря. Милый, милый Джош. Небрежно свисающие белокурые прядки, глуповатая кривая ухмылка, когда он приветствует метрдотеля, линялые джинсы, парусиновые туфли (модной японской фирмы, название которой я так и Не научилась выговаривать), знакомая рубашка…

Постойте-ка. Что ж это такое? Я подарила ему эту рубашку на день рождения. Да как он посмел! Какой ужас. Надеть мою рубашку и явиться в наше место. И улыбаться чужой девице, как будто она единственная на свете. Брать ее за руку, шептать на ухо шуточки, так что она откидывает голову и демонстрирует безупречные, ослепительные, рекламные зубы.

— Как они подходят друг другу! — радостно шепчет Сэди мне в ухо.

— Вовсе нет, — бормочу я. — И вообще заткнись.

Метрдотель провожает их к столику у окна. Я пригибаюсь и незаметно включаю дистанционный микрофон. Звук слабый и прерывистый, но это лучше, чем ничего.

— …Вообще не обратил внимания. И что ты думаешь, этот идиот послал меня в противоположную от Нотр-Дама сторону. — Он очаровательно улыбается, а она так и заливается смехом.

Со зла я едва не опрокидываю столик. Наш старый анекдот! Это же с нами было! Нас послали не к тому Нотр-Даму, а настоящего мы так и не увидели. А теперь меня словно и не существует. Я растворилась.

— Смотри, как ему хорошо, — радуется Сэди.

— Ничего подобного, — отрицаю очевидное я. — Даже очень плохо.

Они заказывают бутылку вина. Отлично. Я сую в рот оливку и с отвращением жую. Сэди взирает на меня с нескрываемой жалостью.

  46