Последние отзывы

  13  

— Мы не попадаем в поле видимости.

— Ты отвратителен.

— Да, я могу быть таким.

Он больше ничего не сказал, а даже если бы и сказал, она бы все равно это не услышала из-за стука в висках.

Когда дворецкий открыл дверь в частное крыло, они прошли несколько комнат и очутились в его спальне. Это была красивая комната с высоким потолком, деревянными панелями на стенах и изысканной мебелью. Деталей Аллегра не рассмотрела, потому что ее привел в ужас вид огромной кровати. Ей хотелось посмотреть Алексу в глаза, высказать ему все, что она о нем думает, выплеснуть на него свою ярость, но присутствие горничной не дало ей этого сделать. Девушка отвела ее в гардеробную, очевидно предназначенную для будущей жены принца. Алекс направился в другую.

Аллегра чувствовала себя неловко, когда горничная расстегивала ей платье.

— Дальше я сама справлюсь. Вы можете быть свободны, — сказала она, но девушка никуда не ушла.

Когда Аллегра сняла платье, она протянула ей короткую ночную рубашку. Аллегра не помнила, чтобы покупала нечто подобное.

— Я правда справлюсь. Спасибо, — поблагодарила она горничную.

— Разумеется, — ответил та. — Мне нужны ваши драгоценности.

— Прошу прощения?

— Я положу их в сейф.

Оставшись наконец одна, она прислушалась к разговору за стенкой. Алекс говорил своему слуге, что он наденет для завтрашнего званого обеда. Очевидно, он привык переодеваться по нескольку раз в день.

Сняв белье, она надела ночную рубашку, испытывая одновременно ярость и волнение. Ей хотелось пойти в свою комнату, свернуться калачиком на кровати и вспоминать его поцелуй, который доставил ей огромное удовольствие, несмотря на то что это была всего лишь игра на камеру.

Алекс поблагодарил своего слугу и отпустил его.

— Завтрак подашь в семь, — приказал он. — И не забудь про газеты.

Услышав, как закрылась дверь, Аллегра осталась стоять на месте.

— Аллегра?

Она ничего не ответила.

— Теперь мы одни.

Она не хотела, чтобы он увидел ее волнение, поэтому решила выплеснуть на него свой гнев. Она чувствовала себя неловко в кружевной ночной рубашке до середины бедра. Если она начнет ворочаться в постели, тонкие бретельки могут оторваться. Обычно она ложилась в постель в футболке или пижаме, читала перед сном книгу, после чего засыпала в полном одиночестве.

Когда она вышла из гардеробной, Алекс сидел в постели и просматривал сообщения в своем телефоне. Он был обнажен по пояс, нижняя часть его тела была накрыта одеялом. Услышав ее шаги, он поднял на нее глаза, затем продолжил читать.

— Представляешь, горничная ожидала, что я буду раздеваться в ее присутствии. Затем забрала мою одежду и драгоценности.

Алекс ничего не ответил, и это разозлило ее еще сильнее.

— Этого не было в договоре, — произнесла она дрожащим голосом.

— Я знаю, — отрезал он, — но сейчас с этим нельзя ничего поделать. Не беспокойся, я буду спать на диване.

Правда, увидев ее в сексуальной ночной рубашке, он возбудился и решил, что ему следует на какое-то время задержаться под одеялом.

Аллегра опустилась на край кровати.

— Как будто я собиралась сбежать посреди ночи с королевскими драгоценностями, — продолжала негодовать она.

— Ты — нет, но от твоего отца этого вполне можно было бы ожидать, — рассмеялся Алекс. — И от Шантель. Ты говорила, что она когда-то владела рыночным ларьком. Что, если… — Он попытался пошутить, чтобы разрядить напряженную обстановку, но, увидев на ее лице возмущение, понял, что должен немедленно извиниться. — Прости, Аллегра. Это была…

— Шутка. Моя семья для тебя всего лишь предмет для шуток.

— Нет.

— Да. — Она на секунду закрыла глаза. — Эта папина речь… — Как ей объяснить ему, что Бобби, несмотря на его бесшабашность, славный человек. — Мой отец может быть хорошим, если дать ему шанс. Но твои родные холодные и бесчувственные.

— Бесчувственные? — возмутился Алекс. — Моя мать выплакала все глаза, когда я вернулся.

Она не собиралась с ним спорить. Он, как любой нормальный человек, защищает свою семью.

— У тебя красивая комната, — сказала она, осматриваясь по сторонам.

В огромном камине потрескивал огонь. На потолке с росписями висела хрустальная люстра.

— Она не моя. По крайней мере, не была моей до сегодняшнего дня.

Взгляд Аллегры скользнул по его широким плечам и мускулистой груди, и она, смутившись, тут же отвернулась.

  13