25 
— А можно мне присесть? — спросила Викки. — Что-то голова кружится.
— Конечно, дорогая.
Она отметила про себя это «дорогая», пока Саймон, поддерживая под руку, вел ее в комнату и усаживал в кресло. Устроив Викки поудобнее, он открыл дверцу встроенного в бар холодильника и вынул початую бутылку шампанского. Затем сходил на балкон за своим бокалом. Вернувшись, наполнил вином бокал Викки и немного плеснул себе.
— Благодарю, — сказала она.
И сразу отпила несколько глотков. Глядя на нее, Саймон улыбнулся и тоже хлебнул шампанского.
Ему нравились женщины. Он ценил в них все то, чем они отличаются от мужчин, — нежность, изящество, хрупкость, запах их духов, звуки голоса, смех, даже кокетливость. И конечно, Саймон любил ласкать их в постели. Впервые он занимался любовью в семнадцать лет и с тех пор считал, что в жизни не существует большего удовольствия.
Разумеется, со временем первый восторг сменился более зрелым отношением и к сексу, и к женщинам, но сегодня...
Сегодня к Саймону как будто вернулась юность. И произошло это благодаря Викки. Он прекрасно осознавал, что та не особенно отличается от других женщин, однако в ее присутствии чувствовал себя как-то странно.
Еще когда он увидел Викки в ресторане и узнал в ней девушку, с которой летел в Париж, его охватило необъяснимое ощущение праздника. Он не смог бы объяснить, в чем кроется загадка, сколько бы его ни спрашивали об этом, просто ему было очень приятно, что давешняя незнакомка тоже находится здесь.
А сейчас Викки не просто сидела в кресле напротив Саймона, но они только что целовались на балконе.
Как Ромео и Джульетта, усмехнулся про себя Саймон.
Однако сколько бы он ни пытался укрыться за завесой шутливости, для него было совершенно очевидно: ничего из опыта его взрослой жизни по степени чувственности не способно сравниться с недавним поцелуем.
Но самым главным являлось то, что Викки восприняла происходящее с таким же пылом, как и сам Саймон. Ее тоже охватил страстный трепет, и она с готовностью включилась в эротическую игру, продемонстрировав при этом волнующую податливость.
Понимаешь, что это означает? — спросил себя Саймон. И сам же ответил — лишь одно: так же, как и ты, Викки готова заняться любовью.
Он вновь взглянул на нее, и в этот момент она задала ему вопрос:
— Почему ты поцеловал меня?
Несколько мгновений Саймон рассматривал ее рассыпанные по плечам темные шелковистые волосы, высокий лоб, красиво изогнутые брови, изящные скулы и чуть припухшие губы, уже не розовые, а вишневые. Саймон до сих пор ощущал их прикосновение. И еще то, как к его торсу прижималась полная упругая грудь.
Он пожал плечами.
— Просто так. Захотелось — и поцеловал. Не смог удержаться.
Викки помолчала, разглядывая пузырьки воздуха в бокале с шампанским.
— Ты всегда так поступаешь?
Саймон улыбнулся.
— Когда есть возможность. И когда девушка мне нравится.
Вновь наступило молчание.
— Иными словами, я тебе нравлюсь?
— Вынужден признать. И думаю, ты тоже испытываешь ко мне симпатию.
Викки вскинула ресницы.
— Я?
— Ну да.
— С чего ты взял? — В ее тоне сквозило неподдельное возмущение.
Саймон рассмеялся.
— Видишь ли, солнышко, поцелуй считается успешным, когда в нем участвуют двое. Или его не бывает вовсе. Мне показалось, что ты принимала в поцелуе самое активное участие.
— Просто ты застал меня врасплох!
— Что ж, иной раз это идет девушкам на пользу.
Несколько мгновений Викки смотрела на него, потом усмехнулась.
— Послушала бы тебя моя бабушка. Поцелуи идут девушкам на пользу!
— Ну, вообще-то я подразумевал несколько иное, но твое утверждение тоже верно.
Во взгляде Викки появилось недоумение.
— Мое утверждение?
— Ну да.
— Это которое?
Саймон лукаво блеснул взглядом.
— Что поцелуи идут девушкам на пользу.
— Погоди, ведь это ты сказал!
Он тонко улыбнулся.
— Я сказал, что иной раз девушку неплохо застать врасплох. Тебя, например.
Викки насторожилась.
— Это еще почему?
— Видишь ли, по-моему, ты принадлежишь к категории женщин, которые... как бы это сказать... застегнуты на все пуговицы, что ли. Тебе нужно научиться расслабляться. Вовсе незачем постоянно держать себя в узде.
— Я и не держу.
— Тебе так кажется. Потому что ты привыкла постоянно себя контролировать. Настолько, что состояние скованности стало для тебя нормой.
25 
