210 
Выступление перед сотрудниками К. К. Inc. было очень трудным. Но еще труднее будет вести дело. Как она обойдется без Джефри, без его помощи? Может, Джефри прав? А без Джефри и без К. К. Inc. что у нее оставалось? Карен почувствовала жалость к себе, и на глазах ее появились слезы. Она начала плакать и уже не могла остановиться. Как она гордилась тем, что никогда не плачет! Да, очевидно, она не знала ни себя, ни своих друзей. Казалось, она работала так много, а достигла так мало. Ни семьи, ни брака, ни детей, ни бизнеса — все распалось, все пошло прахом.
Теперь, одна в этом темном офисе, Карен почувствовала, что она не сможет обойтись без Джефри. Она поздно вышла замуж, к ней поздно пришел успех… она не сможет отказаться от всего этого так просто. Она этого не вынесет. Ведь у нее еще много времени впереди, далеко до одинокой старости. Может быть, еще можно как-нибудь сохранить их брак с Джефри? Может быть, Дефина права? Она говорит, что действия Джефри — всего лишь реакция на ее собственные действия. Реакция на ее вечное отсутствие, так же как и на ее растущую славу. Он устал от ее проблем. Например, проблема с ребенком. Она всегда считала себя такой хорошей и правильной, а по сути, может быть, это она подвела Джефри?
И хотя она была оскорблена и зла на Джефри, она чувствовала, что с потерей мужа она теряет слишком много. Ведь в конце концов она росла вместе с Джефри, вся история ее жизни связана с ним. Как продолжать жить одной? Эта мысль страшно мучила Карен. Неужели она станет женщиной неопределенного возраста и, как некоторые, будет появляться в обществе под руку с приятным молодым человеком? Неужели она кончит как бедняжка Шанель — одна, без любви и детей?
Карен глубоко вздохнула. Казалось, она впитала в себя запах Джефри. Сейчас ей было трудно поверить, что какое-то время она смотрела на Билла Уолпера как на возможного партнера. На эту лживую свинью! В нем было все, что она ненавидела в бизнесменах — жадность, жестокость, готовность на все ради прибыли. На одну минуту ей показалось, что темнота офиса напоминает темноту сайпэнских бараков. Только здесь не было крыс и грязи; зато было чувство полной безнадежности. Она подумала об Арнольде, о том, с каким презрением он говорил о кровавых деньгах. С содроганием она вспомнила следы крови на грязном полу больницы. Что будет со всеми этими людьми, со всеми этими несчастными? Что будет с ребенком? Она уже послала чек мистеру Дагсвару, но она понимала, что этого мало. Что еще она может сделать?
Карен почувствовала себя загнанной в угол, как заключенный в камере. Она была женщиной средних лет, женщиной, обладавшей талантом, талантом дизайнера. Но как ей теперь продолжать? И как она может остановиться?
Может, она должна простить Джефри? Другие женщины прощали неверных мужей. Если он спал с ее сестрой только для того, чтобы причинить ей боль, тогда еще можно простить. Что это было с его стороны — смелость или трусость? Теперь Карен думала, сможет ли она найти путь, чтобы простить Джефри. Но, даже если она не сможет простить его, она должна обсудить с ним дела, должна набросать планы на будущее. Она обязана думать о будущем.
Карен подняла трубку и медленно набрала номер, который Джефри оставил ей. Он снял трубку. При звуке его голоса Карен почувствовала, как сердце ее громко забилось.
— Джефри, это Карен. Нам нужно поговорить.
34. Дело закрыто
Карен дожидалась Джефри в его офисе. Некоторое время она просидела в темноте, но зная, что Джефри был уже на пути в офис, она заставила себя встать со стула и включить отвратительно яркий верхний свет. Карен подошла к зеркалу, висевшему за дверью, и стала рассматривать свое лицо. Хотелось определить, насколько оно пострадало за это время. Черт возьми, ей нужны были подтяжка лица, недельный отдых и прежде всего компетентная юридическая консультация. Но все это потом, после приезда Джефри.
Карен подошла к этажерке, стоявшей за письменным столом. Перед ней были фотографии, снятые в день вручения Приза Оукли. Карен взглянула на фотографии и отвернулась, чтобы не расплакаться. Она открыла ящик, хотела взять носовой платок, но платка в нем не было, и она открыла следующие два ящика. Однако там тоже ничего не оказалось. Неужели мужчины никогда не нуждаются в носовых платках? Может, они никогда не сморкаются? Однако в нижнем ящике она обнаружила несколько бумажных салфеток. Под салфетками лежала жестяная коробка. Она была заперта, как показалось Карен. Простая жестяная коробка как-то не вязалась с Джефри. Что он мог в ней хранить? Карен достала коробку из ящика. Она боялась, что в ней могут быть любовные письма или фотографии Лизы, хотя это было маловероятно. Все равно, она должна открыть коробку и узнать правду. Она должна знать, действительно ли Джефри любит ее сестру.
210 
