Последние отзывы

  20  

Она делила свое время между Кемберли и Лондоном, все нежнее относилась к матери и сестре Форбса и с каждым днем чувствовала все большую нежность к жениху. Он никогда не расстраивал ее, всегда был учтив, приятен и корректен. Эта корректность стала долгожданным облегчением после тяжелой атмосферы Челси, в которой Верона жила в окружении искусства.

Они с мамой устроили настоящую оргию трат. Верона купила себе несколько восхитительных платьев.

Венчание должно было пройти в маленькой церкви неподалеку от дома Вероны в Хэмпстеде. К счастью, сам дом подходил для приема, поскольку две комнаты на первом этаже имели створчатые двери и легко превращались в одну большую. Местная обслуживающая фирма готовила еду, а дорогой папа закупил шампанское и прилагал огромные усилия, очень оцененные Вероной, чтобы устроить своей дочери настоящую свадьбу.

До сих пор все, казалось, шло как по маслу. Сегодня у Форбса начинался отпуск. Они летели в Париж на неделю, как на часть своего медового месяца, затем возвращались в Англию, чтобы провести Рождество в Кемберли. Самой большой мечтой миссис Джеффертон было то, чтобы ее сын и его молодая жена провели Рождество в семье, в доме Форбсов. Сам Форбс охотно согласился, заявив с присущей ему благосклонностью, что там будет забавно с маленьким Никки и Филиппой, а миссис Форбс даже пригласила родителей Вероны провести Рождество вместе, чтобы две семьи окончательно объединились.

Вероне все это казалось идеальным, но дальше этих пунктов планы будущих супругов не шли. Форбс ждал нового назначения и понятия не имел, где окажется после Нового года.

Для Вероны неопределенность была изнурительной, но она понимала, что должна привыкать к подобным вещам.

– Плачу пенни за одну твою мысль, ангел, – сказал Форбс.

Верона улыбнулась ему с робостью, которая всегда порождала в нем чувство защитника.

– Я просто задумалась, Форбс.

– А я думал, ты устала после хлопот, покупок и простуды на прошлой неделе. Верона кивнула.

– Сейчас со мной все в порядке, и я рада, что все случилось на прошлой неделе, а не на этой. Для невесты, должно быть, ужасно входить в церковь, чихая и кашляя.

– Я все равно хотел бы жениться на тебе даже с красным носом и насморком, – засмеялся Форбс.

«Милый Форбс», – подумала Верона. Он был таким приятным. Она любила смотреть, как он курит сигару, словно лорд. Форбс надел сегодня отлично пошитый серый костюм и «артиллерийский» галстук. Верона была уверена, что все, кто смотрел на ее спутника, безошибочно узнавали в нем военного. На Форбсе словно стоял армейский штамп.

Он никогда не терял чувства юмора. Верона понимала, что выходит замуж за очень доброго, веселого и нежного человека. Форбс был невероятно внимателен к ней, когда она слегла с ужасной простудой, присылал массы цветов, книг и приезжал дважды из Алдершота навестить ее.

Любой девушке трудно было пожелать более преданного кавалера.

Как Верона могла хоть мгновение сомневаться? Она не знала и не осмеливалась спрашивать себя об этом.

За шесть недель Верона не видела Стефана и ничего о нем не слышала.

Обещанная к свадьбе картина не пришла.

Маргарет тоже не вспоминала о Стефане, а Верона больше ни с кем из их компании не встречалась.

Иногда ночью Верона просыпалась и вспоминала дни, когда впервые полюбила Стефана. В то лето он был ее жизнью.

Забавно, что все кончилось, и теперь она ведет жизнь, в которой Стефан не играет никакой роли, в которой преобладает Форбс.

Ланч закончился, и Форбс повез Верону домой. Ему нужно было поехать в Управление повидаться кое с кем, как он сказал. Теперь они встретятся только завтра. Великий День.

В такси Форбс обнял Верону, просунул руку под ее меховой жакет и положил ладонь на ее плоскую, гибкую спину.

– До завтра, моя дорогая, дорогая Верона, – произнес он с необычным волнением.

Верона прильнула к нему неожиданно страстно.

– О, Форбс, милый. Я постараюсь стать тебе хорошей женой.

– Не сомневаюсь, мой ангел. Тебе не нужно даже стараться. И я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Что-то заставило ее сказать:

– Ты не возражаешь, если я возьму с собой все необходимое и немного порисую в Париже?

Форбс поцеловал Верону, затем сел прямо, тщательно стер носовым платком помаду со своих губ, приятно улыбнулся и пригладил прекрасные блестящие волосы.

– Не думаю, что у тебя там будет время для этого, дорогая. Но посмотрим.

  20