75 
Меня такие сроки не устраивали.
Задрав голову, убедился, что в мире ничто не изменилось. Башня низкая, высотой с двухэтажный дом старой постройки. Некоторые вояки швыряли дротики и копья, пытаясь достать расчет баллисты навесной стрельбой. На вид броски были удачными, но вряд ли стоит всерьез на них рассчитывать.
— Ты! Ты! Ты! — начал я хватать людей. — Бегом на «Страх» и притащите весло.
— Да на хрена же вам весло понадобилось? — изумился один из выбранных.
— Выполнять молча!!! Бегом!!!
Весла галерные сильно отличаются от всем известных лодочных. Прежде всего длиной. Именно это пришло мне в голову, когда я лихорадочно размышлял, где бы найти приличный шест или что-нибудь ему на замену.
Баллиста успела выстрелить еще четыре раза, прежде чем притащили весло. К тому времени «Ужас» превратился в костер от носа до кормы. На «Страхе» ситуация была получше, но ненамного. Какой-то отчаянный тип забрался там на мачту и с высоты постреливал из арбалета по грязным негодяям, которые творили зло на вершине башни. Я с острым чувством безнадежности понимал, что не успею ничего сделать, но все равно торопил народ, мечтая хотя бы отомстить за корабли.
Тыловые крысы! Грязные трусливые сволочи! Да как они только посмели кривую руку поднять на мой великий флот?!
Чуть не взбесился окончательно, пытаясь торопливо объяснить воинам, что от них требуется. Ну не принято здесь с шестом на стену взбираться. Им лестницу подавай или хотя бы веревку с крюком. К тому же весло было тяжелым и неудобным. Надо бы, конечно, другого послать наверх первым, а не такую драгоценность, как я, но очень уж руки чесались покарать поджигателей.
Штучку пришлось оставить. Неудобная для такой акробатики, к тому же во время забега по стене башни придется держать ее в чехле за спиной. Из этого положения быстро не выхватишь, а вряд ли мне там время дадут на лишние телодвижения. Потому ограничился матийским мечом и кинжалом.
Против тыловых крыс должно хватить.
Воины у меня сильные, я едва успевал ногами перебирать, до боли в ладонях обхватив толстую рукоять весла. На последних шагах оказалось тяжелее всего — зубчатый парапет выдавался вперед, образуя уступ, через который я с трудом проскочил без приключений. Оказавшись на площадке, выхватил меч из ножен, одновременно оценивая обстановку. Противников было трое. Пара возилась с рычагами, натягивая баллисту, третий стоял наготове, держа в одной руке огромный деревянный молоток, во второй — зажженный факел. Он единственный, кто меня заметил, остальные за шумом механизма орудия, стуком в двери и криками моих ребят ничего не поняли, так и оставшись ко мне спинами.
Если есть возможность бить безнаказанно, надо ее использовать. Местные поборники рыцарских традиций считают иначе, но я на них плевал с высокой колокольни. Поэтому, проигнорировав дема с факелом, подло подскочил к увлекшейся парочке со спины, рубанул одного по шее, второго достал в длинном выпаде колющим ударом, целясь в почку. Быстро, может, и не умрет, но в драку уже точно не полезет. Вытащив меч из раны, увернулся от удара деревянным молотом, в ответ, присев, подрезал противнику бедро и отскочил назад, предоставляя ему возможность за мной погоняться. Он, вскрикнув, шагнул следом, замахиваясь для нового удара, но раненая нога подвела — оступился, потеряв равновесие. А затем и вовсе упал, заработав удар по голове.
В этот момент на площадку влетел Тук. Неловко отпустив весло, бухнулся на пятую точку, зазвенев латами так, будто паровоз с Луны рухнул. На удивление бодро вскочив, сорвал с пояса секиру, начал рубить не разбирая, кто перед ним — раненый или умирающий.
— Тук! Хватай горшки, поджигай и вниз кидай!
— На кой?!
— Вниз! Внутрь башни! Пусть поджарятся там!
— Это хорошее дело, да только нам ведь тоже жарковато придется.
— Крикнем ребятам, они весло подставят — и спустимся по нему.
В этот момент люк в площадке приоткрылся, из недр башни показалась голова стражника. Увидев нас, дем успел удивиться, прежде чем молча улетел обратно — горбун угостил его секирой. Следом я один за другим кинул три горшка и помчался за следующими. Позади взметнулось пламя, задымило, страшно заорали. В душе ничего не дрогнуло — я не успокоился, пока рядом с баллистой не осталось ни одного зажигательного снаряда.
К тому моменту наверху и впрямь стало жарковато, огонь вырывался из люка на площадке и из бойниц на стенах. Крики прекратились. Весло, поданное воинами снизу, оказалось весьма кстати: у нас уже пятки начинали дымиться.
75 
