Последние отзывы

  26  

И вдруг совершенно неожиданно Адриан откинул назад голову и громко расхохотался. Кэтрин от изумления вытаращила глаза. Однако удивление ее возросло стократ, когда Адриан резко притянул ее к себе и стиснул в объятии, продолжая смеяться. Он прижимал ее к себе так крепко, что ей нечем было дышать, но сейчас это казалось неважным. Если это был тот самый взрыв, которого она ждала, то Кэтрин была рада, что довела его до него.

– Ну и что мне с тобой делать, Тростинка? – пробормотал он, когда смех понемногу стих. – Может, выгнать ради твоего же блага?

Откинув голову немного назад, чтобы заглянуть ему в лицо, Кэтрин улыбнулась.

– Если ты так поступишь, я займусь расследованием дела Уинстона как независимый журналист. Здесь, похоже, все гораздо серьезнее, чем мне показалось вначале. Я заинтригована.

– Значит, если я не хочу, чтобы ты в одиночку затеяла борьбу с Уинстоном, мне придется оставить тебя в редакции, где я смогу хоть мало-мальски тебя контролировать?

– Ты уловил самую суть, босс, – усмехнулась Кэтрин.

Адриан вздохнул, понимая, что эту битву он проиграл.

– Ты жестко торгуешься, Тростинка. – Несколько долгих мгновений он так пристально смотрел на Кэтрин, что у нее по телу побежали мурашки, затем мягко проговорил: – Жизнь неустанно подбрасывает нам разные неожиданности, верно? Вот и сегодня… – Адриан покачал головой в полном замешательстве, затем прошептал: – Мои битвы – твои битвы… – Он чуть коснулся губами лба Кэтрин, потом висков, бровей. – Мои проблемы – твои проблемы, а мои гориллы – твои гориллы, – повторил он ее слова с ласковой улыбкой. – Хоть это и не совсем песнь Руфи, но это самое прекрасное, что мне когда-либо доводилось слышать.

Потянувшись, чтобы их губы встретились, Кэтрин подняла руки и погрузила пальцы в густые волосы Адриана. Их поцелуй, начавшийся как робкая попытка сближения, постепенно становился все более горячим и требовательным. Теплые, настойчивые губы мужчины сливались с губами женщины, мягкими и покорными, и, когда его язык настойчиво коснулся их, они приоткрылись, приглашая к более глубокому вторжению.

Перед Кэтрин распахнулась новая, восхитительная вселенная чувственных удовольствий. Адриан действовал на нее опьяняюще, словно крепкое, выдержанное вино, к терпкому букету которого примешивался волнующий аромат мужчины. От его рук исходила жаркая сила, когда ладони гладили спину, прижимая ее податливое гибкое тело к своему телу. Кэтрин чувствовала, как бьется пульс его желания, и таяла в его руках, словно воск на солнце. Шум стучащей в висках крови не заглушил, однако, тихого стона Адриана. Инстинктивно она чуть пошевелила бедрами и ощутила, как все мышцы его тела напряглись до предела, а из горла вновь вырвался стон. Продолжая одной рукой прижимать Кэтрин к себе, Адриан поднял другую, чтобы погладить ее по щеке кончиками пальцев, а затем положил ладонь ее на шею. Кэтрин изогнулась навстречу его ласкам, что-то бессвязно бормоча, и Адриан начал расстегивать пуговицы ее блузки, медленно, мучительно медленно раздвигая шелк, пока ее прикрытая кружевом грудь не легла в его ладонь.

Медлительная нежность поцелуев быстро сменилась жаром страсти. Кэтрин задыхалась от наслаждения и желания, которые вызывали его ласки, и волны восторга пробегали по всему ее телу. Но когда Адриан стал осыпать горячими поцелуями шею, а затем, отведя в сторону тонкое кружево от ее трепещущей груди, наклонил голову и коснулся ее губами, Кэтрин задохнулась от удовольствия. Тихонько вскрикнув, она почувствовала, как слезы брызнули из глаз и покатились по щекам. Она вся горела снаружи и внутри, словно ее пожирал невидимый огонь. Ничего подобного Кэтрин никогда раньше не испытывала. Она и не подозревала, что способна на такие сильные эмоции.

– Адриан… – прошептала она прерывающимся голосом, – О, Адриан, – это… это… я не знаю, что со мной… не понимаю… пожалуйста…

В восторге от того, какую страсть ему удалось разжечь в Кэтрин, Адриан медленно поднял голову, вновь касаясь губами ее шеи, подбородка, губ… и вдруг ощутил солоноватый привкус слез. Он потрясенно застыл и отшатнулся. Прикрыв глаза, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Когда ему наконец удалось полностью овладеть собой, он поправил одежду Кэтрин и застегнул все пуговицы до самого верха.

– Кэтрин, милая, прости меня. Я вел себя как самый настоящий эгоист, – пробормотал Адриан, и лицо его окаменело. Он взял лицо Кэтрин в ладони и подушечками больших пальцев стер слезы со щек. – Идем, я провожу тебя домой.

  26