Последние отзывы

  141  

– Такова природа человека, – спокойно заметил Лион. – Подкуп или угроза одинаково действенны для того, чтобы быть уверенным в преданности.

Улыбка Джулии погасла.

– Что ты имеешь в виду? Ты угрожаешь мне?

– Только если это понадобится.

Взгляд Джулии скользнул за его спину к Санчии, которая все еще лежала в постели. Она поджала губы.

– Вижу, что вам больше не нужна вторая комната.

– Нет. – Лион помолчал. – Сегодня мы идем к священнику. Мы собираемся обвенчаться.

– Обвенчаться? – Джулия широко раскрыла глаза. – Ты решил жениться на этой девчонке? Но зачем… – Она быстро взяла себя в руки. – Ну что ж, делай так, как считаешь нужным. – Она отвернулась. – Я скажу тебе, когда получу ответ от Дамари.

* * *

– Ты собираешься завалить своими прутиками и веточками весь пол? – недовольно ворчал Луиджи. – Я их все выброшу, учти!

– Мой дорогой Луиджи! Я прекрасно знаю, что ты не потерпишь ничего чистого в своем хлеву, кроме горшков и сковородок, – произнес в ответ Лоренцо, продолжая обдирать ножом листья копьевидной формы с ветки, что держал между колен. – И я уверен, что ты не будешь очень возражать, если я добавлю немного мусора к тому, что у тебя уже есть.

– Я не просил тебя убирать здесь, – ответил Луиджи. – Марио содержал дом в чистоте. Я пытался объяснить ему, что это вредно для здоровья, но он смеялся и говорил мне: «Папа, твоя прекрасная еда будет иметь ужасный вкус, если туда попадет пыль. Давай один вечер проведем за уборкой и чисткой всего в доме».

– И ты, конечно, ничего не убирал со дня его смерти. – Лоренцо оторвал тонкий розовый лепесток и прилепил его Луиджи на щеку. – Благодарность за то, что приютил меня здесь. Теперь я стал тем, на кого ты можешь изливать всю свою желчь.

– Мне не нравится, что ты живешь здесь. Почему мне это должно нравиться?

Луиджи отлепил лепесток и понюхал его.

– Ты не такой хороший спутник, как мой Марио. Ты понапрасну тратишь мои деньги, сжигая свечи, чтобы читать свои ученые книжки, и все время насмехаешься надо мной.

– Но я также ем твою изысканную стряпню, и с большим толком. Такое теперь не часто встретишь.

– Это верно, – согласился Луиджи угрюмо. – Ты не дурак в том, что касается важных вещей в жизни. Может быть, только поэтому я и терплю тебя.

– Возможно. – Лоренцо отложил оголенную ветку в сторону. – Подай мне еще одну.

Луиджи швырнул ему ветку через стол.

– Но я больше не пойду с тобой гулять в лес. Я мог бы провести утро за более важным занятием.

– Я понял, что это большое одолжение с твоей стороны.

– И для чего, спрашивается? – Луиджи встал и начал собирать разбросанные ветки и листья. – Чтобы ты имел возможность немного постругать? – Он отнес пучок веток к очагу и свалил их на камни.

– Что ты делаешь? – примиряющим тоном спросил Лоренцо.

– Разумеется, я не собираюсь убирать за тобой, – быстро сказал Луиджи. – Сам собирай свой мусор. Я просто подумал, что это избавит меня от необходимости тащить дрова вечером.

– Очень практично! – Лоренцо склонился над веткой, которую зажимал меж колен, срезая еще один прутик. – Но если бы я был на твоем месте, я бы не стал этого делать.

– Почему?

– Потому что, если ты ударишь кремнем по этим веткам, – Лоренцо отрезал еще один цветущий побег, – через несколько часов мы оба, несомненно, умрем.

* * *

– Ты дрожишь. – Рука Лиона сжала руку Санчии, когда они поднимались по ступенькам собора. – Здесь-то тебе нечего бояться. – Он улыбнулся. – По сравнению с чумой замужество не такая уж страшная вещь.

– Это не страх. – Санчия облизнула губы. – Не знаю, почему я чувствую себя так неловко.

– Ты довольна тем, что выходишь замуж? Она покачала головой:

– Это неподходящее слово. Я счастлива, что выхожу за тебя замуж. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя; Лион. Он наклонился и коснулся губами ее виска.

– И я всегда буду любить тебя. Они вошли в высокие двери собора.

– Подожди тут. Я поговорю со священником. – Он огляделся и прошел вперед.

Санчия смотрела, как он идет по мраморному полу к алтарю. Ее Лион – воплощение силы, энергии и страсти. Она даже не мечтала о такой любви – огромной и всепоглощающей.

Почему же тогда ей так тревожно при мысли о том, что их жизни будут теперь связаны навеки?

Возможно, потому что она читала слишком много историй о возвышенной любви знатных дам и их галантных кавалеров, а ее собственное чувство было так не похоже на то, что описывалось в книгах. И все же ее любовь стала для нее теперь самым главным на свете.

  141