Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
16 
– Стало быть, решено, – с улыбкой сказал он, вставая, и положил руку мне на плечо. – Боюсь, однако, что времени у нас осталось немного. Судно отходит в четыре часа.
Он полез в карман, достал часы и помрачнел, увидев разбитое стекло, поломанные стрелки. И, бросив на меня быстрый взгляд, но ничего не сказав, возвратил часы на прежнее место.
– Мистер Хендерсон, – спросил он, – у вас есть часы?
– Сейчас четверть четвертого, – ответил судья, которому общество наше уже надоело, он хотел целиком отдаться питанию.
– О, тогда нам следует поспешить, – сказал мистер Зелес. – Так могу я забрать мальчика, сэр?
– Берите, берите, – последовал ответ. – И постарайся больше не попадаться мне на глаза, юный прохвост, слышишь? Иначе тебе будет худо.
– Конечно, Ваше превосходительство. И спасибо вам за доброту, – прибавил я, выходя за мистером Зелесом в дверь навстречу моей новой жизни.
Естественно, по коридору он пошел так же быстро, как ходили здесь все прочие, мне пришлось почти бежать за ним. Но в конце концов мы оказались на улице у ожидавшей нас кареты. Я забрался в нее следом за мистером Зелесом, сердце мое приплясывало, я снова вдыхал свободу и чистый воздух. Мне предстояло покинуть Англию, изведать приключения. Может, и был когда-либо на свете мальчик счастливее меня, но я ни имени его, ни обстоятельств не знал.
– Прошу прощения, сэр, – сказал я, когда карета тронулась, – могу ли я осведомиться о названии корабля и имени капитана, которому мне предстоит услужать?
– А я их не упомянул? – удивленно спросил он. – Корабль – фрегат Его Величества «Баунти», а командует им весьма одаренный человек, мой близкий друг лейтенант Вильям Блай.
Я кивнул и постарался запомнить эти имена – тогда они, как резонно полагал мистер Зелес, ничего для меня не значили. Карета свернула за угол и покатила к берегу, и я ни разу не обернулся, не огляделся по сторонам, чтобы запомнить столь хорошо мне знакомые улицы, не бросил ни единого взгляда на мостовые, на которых десять, если не больше, лет предавался воровству и мошенничеству, ни разу не вспомнил о доме, где вырос, где мое детское простодушие сотни раз подвергалось надругательствам и обманам. Я смотрел в будущее, с трепетом предвкушая новые рискованные приключения.
Ах, глупый мальчишка, как мало знал я о том, что оно мне уготовило.
Часть II. Плавание
23 декабря 1787 – 26 октября 1788
1
Я еще и ступить-то на палубу «Баунти» не успел, а уж погода испортилась, зарядил дождь; могло показаться, что сам Спаситель бросил взгляд на стоявшее в гавани судно, на всю нашу команду и решил, что все мы до одного забот Его не заслуживаем и совсем неплохо будет потиранить нас с самого начала, обормот Он этакий.
Мистер Зелес простился со мной на берегу, и я готов признать, что ощутил нервную дрожь, увидев мой дом на ближайшие полтора, если не два года жизни. Одной мысли об этом мне оказалось достаточно, чтобы испытать легкий приступ медвежьей болезни.
– Вы тоже плывете с нами? – спросил я не без надежды, поскольку за время нашего недолгого знакомства начал считать его моим благодетелем и даже другом, ведь он уже трижды помог мне в этот день.
– Я? – удивился он и, усмехнувшись, покачал головой: – Нет-нет, мой мальчик. Боюсь, в настоящее время у меня и в Англии забот предостаточно. Сколь ни привлекает меня мысль о полной приключений жизни, мне, увы, придется воздержаться от приятностей этого плавания, попрощаться с вами и пожелать вам bonne chance [2].
Уж и не знаю, почему он считал необходимым изъясняться в подобной манере. Если бы такие изысканные словеса срывались с чьих-то еще губ, меня бы, пожалуй, стошнило, но тут казалось, что простые слова и выражения проживают на одном конце света, а он на другом. Мне хотелось придумать ответ столь же замысловатый и умственный, но, прежде чем мой мозг сладил с моими губами, мистер Зелес снова заболботал. Так уж оно водится у джентльменов вроде него. Молчание своих слушателей они принимают за призыв к исполнению новой арии.
– «Баунти» не самый великолепный корабль, какой я когда-либо видел, – с сомнением сообщил он, хмурясь и поглаживая усы. – Однако он хорош, это могу сказать определенно. И сможет доставить вас до места целыми и невредимыми. Сэр Джозеф позаботился о его крепости, будьте уверены.
– Главное, чтобы он ко дну не пошел, остальное меня не волнует, – ответил я, не знавший, да и не желавший знать, кто таков сэр Джозеф.
16 
