... 
132 
Обрезая концы, которыми наш баркас крепился к судну, матросы, совсем недавно боявшиеся капитана, освистывали его и обзывали подлыми словами, а меня мутило от гнева и отвращения к этим мерзавцам. Ведь низость же, самая настоящая низость – загнать среди ночи собратьев-христиан в баркас и отправить их на верную смерть, но еще бо́льшая – получить от этого удовольствие. Впрочем, капитан, человек достойный и гордый, сохранял невозмутимость и ничем на их издевки не отвечал. Мне показалось даже, что он не видит в предстоящем ничего необычного, что для него оно – просто часть пути к дому. Сузив глаза, он вглядывался во мрак ночи, словно рассчитывая узреть светлую линию, следуя которой мы беспрепятственно достигнем Англии, – капитан словно карту читал в темноте, клянусь.
Когда баркас отходил от «Баунти», я услышал громкий всплеск и, обернувшись, увидел в свете факелов, что пираты сбились в шумную толпу у кормы корабля и выбрасывают что-то через те самые иллюминаторы, мимо которых я тысячу раз проходил, направляясь к капитанской каюте. Груз, от которого они избавлялись, с шумом падал в воду под веселые крики тех, кто остался на палубе.
– Что они делают? – спросил я у мистера Нельсона, ботаника, который, привстав и прищурившись, наблюдал за происходящим. – Похоже, выкидывают что-то хорошее.
– Бесценное, Турнепс, – ответил он, гневно выпячивая нижнюю челюсть. – Неужели ты не понимаешь? Хлебные деревья. Эти псы топят их в море.
Я разинул от удивления рот и повернулся к капитану, однако света было слишком мало, и различить мне удалось лишь его очертания. Капитан подался всем телом к кораблю и смотрел на него.
– Это же преступление! – в испуге закричал я. – Кошмарное – после всего, что мы пережили. В конце концов, мы же за ними сюда и пришли, ведь так? Ради чего мы столько раз рисковали жизнью? Из-за чего оказались здесь, посреди проклятого океана, если не из-за чертовых хлебных деревьев?
Мистер Нельсон всхрапнул, низко и грозно, – готов поклясться, я ни разу еще не видел его таким разгневанным. Он всегда был человеком до крайности мягким, радовался любой возможности уткнуться носом в свои растения. Но сейчас, увидев, как саженцы, которые он рачительно взращивал, походя обрекают на погибель, готов был спрыгнуть в воду, доплыть до корабля и вступить в рукопашную с каждым, кто ему попадется на палубе.
– Их повесят! – сказал кто-то из сидящих у противоположного борта баркаса, кто именно, я не понял.
– Все до одного под суд попадут, – сказал кто-то еще.
– Да только мы того не увидим, – отозвался знакомый мне низкий голос – голос мистера Холла. – Мы к тому времени на дно пойдем, рыбам на ужин.
– Ну хватит, – произнес мистер Фрейер, не очень уверенно, поскольку и сам думал о том, что нас ждет, однако его слова повторил капитан, выпаливший их не столько в гневе, сколько в попытке привлечь наше внимание.
– Помалкивайте, мистер Холл, – добавил он. – Их наказание нас уже не касается. Ночь сегодня тихая. Возможно, нас ждет не много таких. Держите баркас на ходу и дайте мне подумать. Я все еще ваш капитан. И я приведу вас в безопасное место. Вы должны верить в это.
Никто ему не ответил, да, по правде сказать, ответить было и нечего; впрочем, волны казались мирными как никогда, и я начинал думать, что, может быть, поводов для тревог у нас меньше, чем мне казалось, начинал верить, что завтрашний день что-то решит, позволит нам быстро вернуться в цивилизованный мир, а потому проделал единственное, что представлялось мне пользительным в тех обстоятельствах.
Лег, закрыл глаза и мигом заснул.
День 2: 29 апреля
Когда занялся новый день, я смог полностью оценить наше положение. Баркас имел в длину двадцать три фута, а поскольку нас было девятнадцать человек, плыли мы в не слишком приятной, почти интимной близости друг к другу. Капитан сидел на носу, совещаясь о чем-то со старшим матросом Нортоном и мистером Фрейером, четверо моряков гребли – без особого, впрочем, усердия, – остальные пытались спать. Мы шли к острову Тофуа, находящемуся, по словам капитана, неподалеку, мы могли бы пристать к нему и послать на берег несколько человек, чтобы они поискали провизию для нашего следующего перехода. Признаться, тревоги меня к тому времени уже не переполняли, на самом деле мне было почти весело: пусть все мы и скучены в пространстве столь малом, зато работы у нас почти никакой – ну разве что постараться сохранить жизнь. Но я уже достаточно долго проплавал с мистером Блаем – да и с мистером Фрейером тоже – и не сомневался в их способности доставить нас в безопасное место.
132 
