Последние отзывы

  6  

— Миссис Лейтон? — негромко повторил Адам.

Почувствовав исходящий от ее черных шелковистых волос тонкий цитрусовый аромат, он слегка нахмурился.

Наблюдения, сделанные им несколько минут назад в детской, подтвердились, она в самом деле гораздо моложе тридцати лет, как он изначально подумал. Теперь, стоя рядом с ней и пристально вглядываясь в лицо, он дал бы ей самое большее двадцать один год. Ее будто вылепленное из гипса лицо было совершенно гладким и лишенным каких бы то ни было изъянов, в сине-зеленых глазах, с опаской взиравших на него, светилась неискушенность. И фигура у нее была скорее как у юной девушки, а не как у взрослой женщины.

Адам плотно сжал губы и еще крепче вцепился ей в руку:

— Сколько же вам лет?

Ее длинные черные ресницы затрепетали.

— Сколько мне лет?

Адам нетерпеливо кивнул:

— Думаю, мой вопрос вам понятен. Он ведь совсем простой.

Прежде чем ответить, она провела по губам кончиком своего розового язычка.

— Да, простой, — хрипло согласилась она. — Но разве не считается проявлением невежливости спрашивать женщину о ее возрасте? К тому же я не понимаю, какое это имеет значение.

Она явно тянула время, заставляя Адама еще плотнее сжать губы.

— Уж позвольте мне об этом судить. Просто ответьте на мой вопрос!

Терпение никогда не входило в список его добродетелей, а сейчас и подавно, потому что более всего он ненавидел, когда ему лгут. По большому счету, Елена Лейтон ему не солгала, но утаила большую часть правды.

— Я… почему… Мне… мне… — промямлила Елена и снова замолчала, принявшись растирать мышцы шеи, онемевшие от необходимости долгое время смотреть вверх, на Адама. Мысленно она прикинула, поверит ли он ей, если она скажет, что ей двадцать пять, ведь даже он счел бы такой возраст вполне солидным. — Мне двадцать один год.

Что ж, через восемь месяцев ей в самом деле исполнится двадцать один. Она родилась на Рождество, но в ее семье эти два события всегда отмечались раздельно. В нынешнем году никаких торжеств не предвидится, хотя бы потому, что у Елены больше нет семьи, и, следовательно, праздновать не с кем.

— Двадцать один, — ровным голосом повторил Адам. Его длинные изящные пальцы соскользнули вниз с ее предплечья и переместились на запястье. — Следовательно, вам едва исполнилось девятнадцать, когда вы овдовели и вынуждены были поступить в семью Бэмбери наставницей и компаньонкой их дочери. Я прав?

Мысленно Елена поморщилась при упоминании о рекомендательном письме, которое она предоставила в агентство по найму несколько недель назад, желая получить место гувернантки в респектабельной семье. В действительности прежде Елена никогда не работала, поэтому рекомендательное письмо составила для себя сама.

Она бесстрашно воззрилась в язвительные глаза Адама Готорна:

— Да, вы правы. Если вы недовольны качеством моей работы, уверена, что…

— Разве я сказал, что недоволен?

Елена слегка вздернула подбородок.

— Это подразумевалось.

Точеные губы Адама изогнулись в некоем подобии улыбки, которую, скорее, следовало назвать усмешкой.

— Нет, дорогая миссис Лейтон, ничего подобного я в виду не имел, — неспешно протянул он. — Возможно, осознание собственной вины заставило вас сделать такое умозаключение?

С тревожно бьющимся сердцем Елена всматривалась в ледяные, непреклонные глаза лорда Готорна. Кожа на скулах натянулась, и глубокие складки залегли в уголках губ. Елена с опаской отметила про себя, что такого джентльмена лучше не сердить, если, конечно, не возникает желания испытать на себе разрушительную силу его гнева.

У нее упало сердце. Она поняла, что позволила себе расслабиться, почувствовать защищенной в проведенные ею в доме Готорна двенадцать дней. Он навещал Аманду лишь по полчаса в день, и Елена частенько придумывала благовидный предлог, чтобы оставить их наедине. Именно поэтому до сегодняшнего дня ее работодатель представлялся ей не более чем отдаленной фигурой, высокомерным аристократичным джентльменом, не умеющим обращаться со своей маленькой дочерью и, следовательно, не особо интересующимся работой гувернантки и тем, что происходит в классной комнате.

Джентльмен, столь пристально рассматривающий ее в настоящий момент, вовсе не показался ей отдаленным, по крайней мере, если судить по тому, как близко к ней он стоит. Совсем наоборот, и его местоположение, и его вопросы казались ей чересчур интимными. Столь тесное соседство его крепкого, мускулистого тела подавляло ее. Она даже чувствовала исходящее от него тепло и ощущала приятный пряный аромат его одеколона.

  6