Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
68 
Клэр вспоминала подслушанный разговор между Бетси и Робом – они шутили над тем, что Эрик, отец Регины, оказался таким доверчивым. «Помни, Бетси, мне не нравится, когда ты так делаешь. Однако это было необходимо. Или он, или мы».
И ее мать ответила: «Пусть лучше разорится он, чем мы» – и рассмеялась.
«Ночами я лежала на том диване и думала о том, что если бы не моя мать и отчим, Эрик мог бы остаться в живых, и они остались бы в том прекрасном доме у пролива. А если вспомнить про Элисон? Она так старалась, чтобы заслужить стипендию, и потеряла ее ради того, чтобы моя мать могла вступить в какой-то там клуб…»
Клэр покачала головой. Она стояла у окна, глядя на обширный задний двор поместья. Фургоны телевизионщиков были припаркованы у левого угла дома, на скамье возле бассейна сидели Элисон и Род, но все равно пейзаж, который она видела отсюда, казался нарисованным.
Потом она заметила некое движение. Дверь купальни открылась, и оттуда показалась коренастая фигура мужчины, который в последние несколько дней присматривал за порядком в саду.
Его присутствие нарушило ощущение спокойствия, и Клэр отчего-то вздрогнула. И тут же услышала щелчок – это открылась дверь ее спальни.
На пороге, улыбаясь, стоял Роберт Пауэлл.
– Я могу чем-нибудь тебе помочь, Клэр? – с улыбкой спросил он.
56
В ночь с понедельника на вторник начальнику полиции Эду Пенну спалось плохо. Ощущение необходимости действовать, передавшееся ему от Лео Фэрли, наполнило краткие часы его отдыха тревогой и неприятными предчувствиями. Сны ему снились странные. Кому-то грозила опасность. Он не знал, кому. Он был в большом пустом доме, с пистолетом в руке, и обыскивал комнату за комнатой. Он слышал чьи-то шаги, но не мог понять, откуда они доносятся.
В четыре часа утра Пенн проснулся, да так и не смог уснуть снова.
Он понимал беспокойство Лео: двадцать лет спустя шесть человек, представляющих потенциальную опасность, снова собрались вместе. Пенн не сомневался, что кто-то из этих шести – Пауэлл, его экономка, дочь Бетси или одна из трех ее подруг – убил Бетси Пауэлл.
Конечно, дверь из комнаты отдыха во внутренний двор была открыта. И что с того? Конечно, в толпе гостей мог затесаться посторонний.
А мог и не затесаться.
Эд заметил одну деталь: когда в то утро он прибыл на место трагедии, ни от одной из девушек, включая дочь Бетси, не исходило ощущение подлинного горя из-за смерти женщины. А экономка все время умоляла позволить ей поехать в больницу и повидать «мистера Роба».
«Потом она осознала, как это выглядит, и захлопнула рот», – подумал Пенн.
Пауэлл? Немногие люди станут намеренно подвергаться такой пытке – получить ожоги третьей степени на руках. Пролитый кофе мог быть прикрытием, однако неясно, какие мотивы для преступления могли быть у Пауэлла.
Экономка? Вполне возможно. Интересно, что все четыре девушки в один голос указывали – она сжимала в руках подушку и кричала: «Бетси, Бетси!»
Конечно, первое побуждение сорвать с лица Бетси Пауэлл подушку было вполне понятным, но крик Джейн «Бетси, Бетси!» – это другое дело. Эд Пенн узнал, что когда Бетси вышла замуж за Роберта Николаса Пауэлла и наняла экономкой свою подругу Джейн, то дала указание именовать себя не иначе как «миссис Пауэлл».
Неужели Джейн пылала негодованием все девять лет, что провела в услужении у бывшей подруги?
Этот тип – садовник? На него в полиции не было никаких сведений. Возможно, он держится особняком просто из-за дурацкого имени. Какой матери хватит ума назвать сына Бруно при фамилии Хоффа, если вспомнить, что дело Линдберга все еще не сходит с газетных передовиц?[6]
«Что ж, мне кажется, это лучше, чем некоторые имена, которые дают некоторые родители своим детям в наши дни», – решил Эд.
Лежать в постели и дальше не было смысла. Начальник полиции Салем-Ридж может и отправиться на работу. Эд решил: «Приеду в особняк Пауэлла около полудня и, возможно, застану их всех за обедом».
Он сел и услышал, как лежащая рядом жена сказала:
– Эд, ты можешь на что-нибудь решиться? Или вставай, или засыпай. Ты все время вертишься и подскакиваешь, это меня с ума сводит.
– Извини, Лиз, – пробормотал он в ответ.
Выбравшись из постели, Пенн осознал, что разрывается между двумя желаниями. С одной стороны, он хотел, чтобы кто-то из подозреваемых наконец сломался и признался в убийстве Бетси Пауэлл. С другой, он не менее страстно мечтал, чтобы завтра телевизионщики, как и планируется, наконец-то завершили съемки, и все мирно разъехались по домам. Это нераскрытое преступление двадцать лет было для Эда Пенна занозой в седалище.
68 
