... 
85 
— Доброе утро, — пробормотала она.
— Самое чудесное утро в моей жизни, — сказал он. Голос у него был отдохнувший и счастливый. Франческа открыла глаза и посмотрела на него. Он сидел в кресле, которое пододвинул к кровати, упираясь локтями в колени. На нем не было шейного платка, и его сюртук был расстегнут, но в остальном туалет его был завершен. — Ты красивая, когда спишь, — добавил он с легкой улыбкой.
Франческа удивленно заморгала.
— Как давно ты наблюдаешь за мной?
— С тех пор как встало солнце.
В спальне еще царил полумрак. Она робко засмеялась.
— Ты — ранняя пташка.
— Да, — согласился Эдвард. В мягком утреннем свете его глаза казались темными — дымчато-серыми. — Я всегда вставал рано.
— Хм. — Франческа снова потянулась, пытаясь подавить зевок. — А я люблю с утра подольше понежиться в постели.
— Да уж. — Взгляд его скользнул по ее телу, когда она прогнула спину. Одеяло сползло, обнажив ее тело до талии, и Франческа не предпринимала никаких усилий, чтобы укрыться. Ей нравилось, что Эдвард на нее смотрит, и она питала довольно дерзкую надежду на то, что от взглядов он перейдет к делу. Эдвард занимался любовью с сосредоточенной вдумчивостью, и, возможно, некоторый недостаток спонтанности с лихвой компенсировался интенсивностью. И она с удовольствием внесет в процесс тот элемент спонтанности, которого, по ее мнению, ему недостает. — Отчего-то мне и самому хотелось поваляться подольше, — сказал он тихо.
Франческа одарила его самой соблазнительной улыбкой. Он ни за что не должен догадаться, что она чего-то боится.
— Тогда почему же ты оделся? — Конечно, она знала ответ на этот вопрос. Он был готов уйти. Он не хотел, чтобы кто-то увидел, как он выходит из ее дома, и собрался удалиться пораньше, пока город спит. Ей, можно сказать, повезло, что он вообще остался у нее до утра.
Он посмотрел ей в глаза.
— На случай, если бы ты пожелала, чтобы я шел.
Она не хотела, чтобы он уходил. Никогда. У Франчески от этой мысли пересохло во рту.
— С чего бы мне этого хотеть? — Она заставила себя рассмеяться, словно не придавала происходящему особого значения. — Разве до сих пор я не вела себя как гостеприимная хозяйка?
Он не улыбался.
— Потому что ты вдова. Потому что ты, возможно, не хочешь, чтобы соседи смотрели на тебя косо. Не хочешь, чтобы о тебе распускали сплетни. Потому что ты хочешь побыть одна, чтобы подумать о… — Он замолчал. — О том, как все должно пойти дальше… — он откашлялся, — между нами.
Она едва не открыла рот от изумления. Невозмутимый Эдвард де Лейси был в растерянности. Он с трудом подбирал слова. И в этих словах был намек на то, что он был готов уйти не потому, что сам того желал, а потому, что уважал ее волю. Франческа приподнялась, села, опираясь спиной на подушки, и подтянула одеяло, зажав его руками под мышками.
— Какая тактичность!..
— Если я уйду сейчас через кухню, то меня не увидит никто, кроме торговца углем. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Я не обижусь, если ты попросишь меня уйти.
— Ты хотел сказать — улизнуть…
Франческа намотала угол простыни на палец. Ей бы хотелось, чтобы Эдвард вел себя не так по-джентльменски, хотя его почтительность, его заботливость и внимание к ее желаниям заставляли трепетать ее сердце. Она не подготовила себя к этому, когда приглашала его к себе вчера вечером, но осознавала, что в этом была ее ошибка. Она знала, кто такой Эдвард и как он мыслит. Едва ли он принадлежал к тому типу мужчин, который стал бы выставлять их роман напоказ, особенно после того, как сам стал объектом злобных сплетен.
Но все же она чувствовала, что между бахвальством и скрытностью существует свободное пространство, и именно по этой тропе она намеревалась пройти.
— Я не стану просить тебя уйти, если только ты сам не хочешь оставить это втайне, — быстро добавила она. — Я полагаю, ты не планировал того, что случилось, и если ты предпочитаешь, чтобы об этом никто не узнал…
— Франческа, — перебил ее Эдвард, — мне нечего скрывать. Я не сожалею ни об одном мгновении прошлой ночи… Разве что о том, что все закончилось всего через несколько часов.
На лице ее расцвела улыбка. Она не могла скрыть своего счастья.
— И я тоже. — Она наклонилась к нему, не имея в виду ничего конкретного. Эдвард взял ее лицо в ладони и поцеловал — страстно и нежно. Она вся светилась от радости — от радости просто быть с ним и видеть его с этой новой стороны.
85 
