на 5 однозначно!!!! 
14 
Однако это надо сделать, и поскорее, пока он не уснул. А она даже не знает, где его спальня.
Тони вышла в прихожую. Дверь в комнату Анжелики была приоткрыта. Она осторожно заглянула внутрь и улыбнулась. Девочка спала. Из-под одеяла выглядывал носик и длинные густые ресницы.
Вздохнув, Тони пошла дальше. Под одной из дверей виднелась полоска света. Тони тихонько постучала. Ответа не было.
Неожиданно дверь резко распахнулась. Он был в джинсах и явно надетой наспех, незаправленной, застегнутой кое-как рубашке.
— Да?
Тони слышала, как гулко бьется у нее сердце. В полутьме он снова показался ей таким же, как в первый раз, — морской разбойник, ковбой, звездный странник.
Вот оно, неожиданное и невероятное олицетворение ее самых смелых и заветных мечтаний.
Но что за мечтания могут быть у протеже мадам Йелтси? Уж во всяком случае, не те, что уводят в сторону от дороги, ведущей вверх к успеху.
— Ммм… — Тони замялась. — Мне… мне бы что-нибудь, в чем спать. Какую-нибудь рубашку. И что-нибудь надеть завтра.
Он мгновение смотрел на нее.
— Минуточку. — Он отошел в сторону.
Тони сделала шаг вперед и остановилась в дверях, осматриваясь с напускным равнодушием. Спартанская комната, как и все другие. Видно, что здесь живет одинокий мужчина. Огромная кровать, привезенная не иначе как на старинном конном фургоне. Край простого пледа отвернут, видны простыни. На комоде небольшая фотография в серебряной рамке. Она вгляделась — он. И женщина.
Причем красивая: длинные черные волосы, высокие скулы, темные выразительные глаза.
А чего она ожидала?
Сердце снова застучало, но она заставила себя отвести взгляд. Итак, на полу никаких носков не валяется, на спинке кровати никаких рубашек не висит.
— Вы необыкновенно аккуратны для холостяка, — заметила Тони.
Он перестал копаться в степном шкафу и оглянулся.
— Вы что, эксперт по холостякам?
— Ну, одного-двух знавала. — Тони подошла к кровати и присела на краешек. — В духовке была грязная посуда.
— Может, у меня тоже в духовке грязная посуда. — Он посмотрел на нее через плечо, лицо его приняло озадаченное выражение: это, что ли, она у него на постели сидит?
Ишь ты какой, подумала Тони про себя.
— Готова поспорить, у вас там ее нет.
Легкая улыбка тронула уголки его губ.
— Согласен, нет.
Простите меня, мадам Йелтси.
Он подошел и бросил рядом с ней на кровать кучу одежды, которой хватило бы на целую неделю.
— Посмотрите, может, что-нибудь подойдет.
Тони начала рассеянно перебирать вещи, всей кожей ощущая стоящего над ней широкоплечего мужчину, у которого за строгим выражением глаз — и губ — прячется улыбка. Она почти не видела всех этих фланелевых рубашек, джинсов и свитеров.
Она наедине с великолепным мужчиной. В его спальне. Перебирает тряпки.
— А бюстгальтера у вас не найдется? — спросила она с шутливой озабоченностью, всеми силами стараясь вернуть себе былую легкость, которая позволяла ей кокетничать и флиртовать. Впрочем, вполне невинно.
Может, ей просто до смерти необходимо, чтобы он улыбнулся еще раз?
А ведь всего какой-то час назад она точно знала, чего хотела.
— К сожалению, ист.
Ну как его расшевелить?
— Ладно, что-нибудь придумаю, — сказала она, как бы размышляя сама с собой.
Удивительно, но он покраснел.
— Ну вот и хорошо. — Гаррет в один миг оказался у двери и распахнул ее, недвусмысленно приглашая Тони покинуть его владения.
Она сгребла в охапку отобранные вещи и протиснулась мимо него. Возможно, она, конечно, ошибается, но дверь за ее спиной вроде как-то уж очень сильно хлопнула.
Когда она вышла, Гаррет еще с минуту стоял с закрытыми глазами, опершись о притолоку.
Великий Боже, прости и помилуй.
Первое, что пришло в голову, когда раздался стук в дверь, было: о, Боже, предсказание из коробки с печеньем насчет «постели», похоже, станет реальностью.
И тут же понял, что это совсем не то, чего ему бы хотелось.
Он теперь отвечает за маленькую девочку, которой в ближайшие лет двенадцать должен будет показывать пример, помогать найти свое место в этом диком мире.
А Тони, как он понял, женщина совсем другого сорта. Почему-то он был уверен, что ей суждено выйти замуж за кого-то совсем другого.
Но как хороша, какие формы!
Слава богу, ему есть чем заняться. Не только воспитание Анжелики. Еще и работа. Та, что дает хлеб насущный и поглощает все время, не говоря уж о душе.
14 
