Последние отзывы

  100  

— Вы не поклонница кельтских нарядов? — спросила Кристал.

— Не в этом дело. — Элис огляделась, посмотрела на тяжелые балки над головой, весело потрескивающий огонь, деревянную тарелку, на которой ей принесли еду. Не хватает только факелов на стенах, и это будет точная копия средневековой харчевни. — Просто все кажется немного эксцентричным.

— Не совсем вас понимаю.

— Не знаю, как выразиться точнее.

Вошли еще люди. Элис неохотно взяла со стола сдачу.

— Думаю, мне пора.

— Останьтесь ненадолго. Послушайте одну-две песни. Просто чтобы понять, какие они. Мы разделим пинту.

Дома ее ждут лишь занятия и, возможно, наводящее тоску письмо от бывшего бойфренда, чье решение взобраться на горы Непала придало Элис решимости наконец отправиться в Англию. Ее друг не пользовался связью через компьютер даже когда мог, считая это бездушным, а письма шли порой очень долго.

И разве главным поводом приезда сюда не было стремление понять, какой жизни она для себя хочет?

— Хорошо. Но не дольше. Не хочу возвращаться домой по темноте. — Элис вытерла рот. — Мне нужно попудрить нос. Где здесь туалет?

Кристал указала на узкий холл, Элис прошла по коридору с низким потоком и нашла дамскую комнату. От возбуждения перехватывало горло, в зеркале отражались пылающие щеки. Странно было видеть свое обычное лицо, обычные черты, когда внутри все горит. Она солгала Кристал: она совсем не в порядке.

Трудно находиться в обществе роскошных и совершенных красавцев, которых она окрестила «лорды и леди».

«Лорды и леди». Подставив руки под струю воздуха, Элис нахмурилась, когда странная мысль мелькнула у нее в голове. Феи и волшебники на взгляд простых смертных необычайно красивы. Что, если…

Это нелепо даже для ее живого воображения. Феи!

Действительно, ее воображение сегодня разгулялось. Должно быть, что-то есть в здешней воде.

Она направилась обратно в зал, но вскоре поняла, что не туда свернула, поскольку оказалась в тупике, за холодной кирпичной стеной слышались разговоры на кухне. Было темно, чтобы вернуться назад, ей пришлось держаться за стену. Кирпичи под ее пальцами были холодными и немного влажными.

Элис поняла, что здесь не одна. Она почувствовала чье-то присутствие за миг до того, как мужская рука закрыла ей рот, не давая крикнуть.

— Я не причиню вам вреда.

Это был голос из ее сна, необычный акцент, бархатистый тембр, такой непривычный и чудесный. Она закрыла глаза и кивнула, чувствуя, как Мужчина сзади прижимается к ней грудью, бедрами. Он убрал ладонь от ее рта, его пальцы скользнули по ее руке.

— У меня сердце замерло от страха, когда я вошел и увидел, что вы сидите здесь. — Он легко переплел свои пальцы с ее рукой. — Вы не должны танцевать. — Его дыхание, влажное и горячее, щекотало затылок, и Элис вздрогнула, Его пальцы скользили по ее запястью. — Поклянитесь!

— Клянусь, я не буду танцевать, — прошептала Элис.

— Уже почти сумерки, вы должны вернуться домой до темноты. Когда я запою «Эльфийский рыцарь», уходите.

— Хорошо.

В темноте он подвинулся совсем близко, его большой палец кружил по ее ладони, скользнул к запястью. Элис ощущала каждый сантиметр своего тела, где соприкасалась с незнакомцем — лопатки, ягодицы, впадинки под коленями, — и каждый сантиметр, не касавшийся его, — свою отяжелевшую грудь, открытую шею, трепетавшее сердце.

Он наклонился ниже, и она почувствовала, как его губы чуть задели ее шею.

— Не танцуйте, — снова сказал Огги ушел.

Элис закрыла рот рукой, по телу бежали мурашки, волосы казались наэлектризованными. Трясясь, она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя, потом направилась в зал. На этот раз она сумела найти дорогу. В зале было многолюдно и весело, Элис с любопытством остановилась, словно очень долго отсутствовала.

Когда она пошла через зал, послышался легкий шорох, словно дюжина рук разглаживала дюжину юбок и рукавов, дюжина ног скользила по пыльному деревянному полу в мягких башмаках. Но Элис видела, что всеобщее возбуждение связано не с ней, а со сценой. Она повернулась.

Это был он, мужчина из ее грез. Свет бросал яркие блики на его макушку, подчеркивал скулы, высвечивал длинные белые руки. У нее вдруг не стало воздуха в легких, словно она оказалась в другом измерении. Он поднял незнакомый ей струнный инструмент, девушка взяла колокольчики, на сцену взобрался волынщик, плотный и невысокий, с мускулатурой дискобола. Мужчина из ее сна — Уильям, припомнила она, его зовут Уильям, — кивнул остальным, и они начали играть.

  100