Последние отзывы

  58  

К счастью, в доме никого не было, кроме тетушки Дороти, да и ее нечего опасаться, так как она удалилась в спальню.

Я пошла вниз и стала ждать в маленьком будуаре.

Гарри приехал, и сначала мы оба были слегка смущены. Он расхаживал по комнате, куря сигарету, а потом вдруг сказал:

— Вы рассердились сегодня утром, Максина?

— Конечно нет, Гарри, — отвечала я. — С чего бы?

Это прозвучало не совсем искренне, и он сказал:

— Мона настаивала, желая поехать, но это совершенно ничего не значит… и я молю Бога, чтобы вы ничего не подумали!

У меня перехватило дыхание, и я спросила дрожащим голосом: «Почему?»

Он резко загасил сигарету, сел возле меня на диван и сжал мои руки.

— Потому что я люблю вас, Максина. С первого дня нашей встречи отношения между нами так запутались, и нам надо так много объяснить друг другу, что почти невозможно сообразить, с чего начать.

Возможно, я ошибаюсь и нисколько, черт побери, вас не интересую, но я не могу жить без вас, Максина!

Я пробовал заглушить в себе эту страсть, ведь вы очень молоды, а я считал себя слишком старым для дебютанток и все же не смог с собой справиться. С момента нашей первой встречи я ни разу не посмотрел на другую женщину. Это правда, хоть вы, возможно, не верите, так как обстоятельства против меня.

Он встал, прошелся по комнате и продолжал:

— В ту ночь, когда вы меня видели, все было не так, как вы думаете, Максина… Я не хочу сейчас касаться этой темы, когда-нибудь я вам все расскажу.

Я сидела молча, неотрывно глядя на него, сердце мое бешено колотилось, и я не могла поверить, что Гарри говорит правду.

А потом он подошел ко мне и сказал:

— Я люблю вас, Максина, и хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Прошу вас, будьте моей женой, дорогая, и давайте уедем от всего этого и навсегда забудем, как ссорились друг с другом! Вы сводите меня с ума, Максина! Ваши великолепные волосы, ваши взгляды на жизнь — все притягивает меня. Вы такая отважная, Максина, так храбро вели себя в этом Содоме и Гоморре. Но, дорогая, я не могу вам позволить и дальше пребывать в этом обществе, общаться с людьми такого сорта. Я хочу, чтобы вы принадлежали мне, хочу иметь возможность присматривать за вами. — И добавил почти умоляющим тоном: — Вы хоть немножко меня любите, Максина?

Я не смогла ответить ему, так как он прижался губами к моим губам, и я почувствовала, что взлетаю к звездам!

Весь мир растворился в одном поцелуе Гарри.

— Я люблю вас, — вымолвил он хриплым голосом. — Господи, как я вас люблю!

Потом он опять целовал меня, мы о чем-то говорили, но все происходило как в тумане. К нам зашли сказать, что чай подан, но мы продолжали говорить, забыв обо всем на свете.

Потом я наконец сообразила, что уже почти семь, и воскликнула:

— Ой, Гарри… а что скажет тетушка Дороти?

— А что она может сказать? — удивился он.

Я подумала, что она действительно ничего не сможет сказать, не выдав себя. А дядюшка Лайонел будет очень доволен, узнав, как сильно мы с Гарри любим друг друга.

Что касается Моны, то Гарри считает ее довольно милой, но он и не думал на ней жениться. Тетушка Дороти ему нравилась, но они оба знали, что это не более чем игра, и, выйдя из нее, Гарри не нарушил никаких правил — между ними был договор расстаться без каких-либо упреков с той и другой стороны. Это не любовь, а способ passer le temps^[25].

Я совсем успокоилась, выслушав объяснения Гарри. Я так счастлива, что не хочу, чтобы из-за меня у кого-то возникали неприятности.

Даже у Моны… Впрочем, уверена, что такая хорошенькая девушка быстро найдет себе достойную замену.

Гарри все время меня целовал. И с каждым разом это становилось все восхитительнее.

— Настанет день, — взволнованно проговорил Гарри, — и я покрою поцелуями тебя всю, начиная от этих царственных волос до ступней твоих крошечных ножек.

Я затрепетала, так как его слова и ласки пробуждали во мне неизвестные доселе чувства.

— Пожалуйста, Гарри, дорогой… давай поженимся как можно скорее!

Сейчас Гарри ушел переодеваться и вернется к обеду, а потом собирается поговорить с дядюшкой Лайонелом. Я хочу, чтобы дядюшка Лайонел сам сообщил новость тетушке Дороти.

Это трусость, однако я в самом деле чувствую, что не смогу выдержать этого разговора.

Я так жутко взволнована и ошеломлена, забыла даже, что надо раздеться и принять приготовленную ванну, а стою и смотрю на себя в зеркало.

  58