очень нудно 
59 
На мистера Мэкуори, похоже, произвело большое впечатление, что Барнаби знает, как зовут собаку его сестры, и он достал из кармана блокнот и что-то в нем записал. Барнаби надеялся, что это будет записка сестре.
— Что ж, раз ты не космический мальчик, — наконец сказал Джастин Мэкуори, — то, может быть, объяснишь мне, как ты оказался на борту орбитальной станции? Тебе следует понимать, что если мы отправляем в средний космос шесть человек, то мы рассчитываем, что вшестером они и вернутся.
— А разве другие астронавты вам ничего не рассказали? — спросил Барнаби, полагая, что если мистер Мэкуори не поверит ему, то уж им-то наверняка он поверит.
— Они рассказали мне сказку, да, — ответил тот. — Но она такая невероятная, что я ей не поверил.
— Все, что они вам рассказали, — правда, — сказал Барнаби.
— Но ты же не знаешь, что именно они мне рассказали.
— Они сообщили вам, что я подлетел к их космическому кораблю, заснул от смены атмосферного давления и они взяли меня внутрь, так?
— Так.
— А они вам рассказали, что я родился с таким заболеванием — я не слушаюсь закона тяготения и не могу оставаться на земле дольше нескольких секунд? Когда я был в космическом корабле, мне это как-то удавалось, хоть я и не понял почему. Может, все дело в моих ушах?
— Они про это упоминали, — признал мистер Мэкуори.
— А они вам рассказали, что я спас Наоки Такахаси, когда порвался белый трос и он начал отплывать в глубокий космос?
— Вы не летали в глубокий космос.
— Я имел в виду — средний.
— Да, все это они мне рассказывали. Но, послушай, Космический Мальчик…
— Хватит меня так называть! Меня зовут Барнаби Бракет!
— Ладно, Барнаби Бракет. Но мне рассказали только про то, что ты делал там, в корабле. С этим, похоже, не поспоришь. А я хочу знать, как ты вообще оказался в космосе.
И Барнаби ему рассказал.
Все подробности своей жизни — от самого рождения до той минуты, когда он попросил главу Международной космической академии больше не называть его Космическим Мальчиком, а звать, как полагается, Барнаби Бракетом.
— Да-а, много забавного я слышал в своей жизни, — произнес мистер Мэкуори, когда Барнаби умолк, — но с этим ничто не сравнится. У меня, наверное, нет выбора — только поверить тебе. Вопрос в другом: что нам теперь с тобой делать?
— Я могу поехать домой, — предположил Барнаби.
— Можешь, это правда, — согласился мистер Мэкуори. — Но сначала — главное. Прежде чем мы тебя куда-нибудь отпустим, нам нужно отправить тебя в больницу, в Рэндуик, где тебя тщательно обследуют. Проверят, не повредил ли ты себе что-нибудь, пока путешествовал. Не заразился ли какими-нибудь космическими болезнями.
Барнаби вздохнул.
— Ну ладно, — согласился он.
К вечеру он уже лежал в больничной палате, пристегнутый тугим кожаным ремнем к кровати, чтобы не взлететь под потолок, и ждал, когда его осмотрит врач. Его поместили в отдельный бокс на самом верхнем этаже больницы. То была лучшая палата — в ней даже имелся световой люк над кроватью, размером в половину всего потолка, и, когда Барнаби переворачивался на спину, можно было смотреть прямо в вечернее небо. Оно темнело. К счастью, медсестры нажали на кнопку в стене рядом с его кроватью и наглухо заперли окно в потолке — на случай, если ремень расстегнется и Барнаби взлетит. Странно было вспоминать, что всего пару дней назад Барнаби был там — летал в среднем космосе и рассматривал сверху очертания Австралии и Новой Зеландии далеко под собой. Теперь же он лежал в детской больнице Сиднея и смотрел снизу вверх на звезды, а они мигали во тьме. Барнаби гадал, летают ли сейчас в космосе какие-нибудь другие астронавты и смотрят ли на него оттуда.
Немного погодя пришла врач, взяла у Барнаби иголкой кровь на анализ — просто уколола его в подушечку большого пальца, — а потом обмотала ему плечо широкой лентой на липучке и накачала ее очень туго: казалось, что вся рука сейчас съежится.
— Уа, — произнес Барнаби Бракет.
— Да ладно, от этого больно не бывает, — сказала врач. Ее звали доктор Уошингтон. Очень симпатичная, черноволосая, и пряди этих волос она все время убирала за уши.
— Просто очень туго, и все, — сказал Барнаби.
Врач улыбнулась и постучала ему по колену резиновым молоточком — проверила, прыгает ли у него нога. Потом заглянула в горло и в глаза.
— Насколько мне видно, с тобой все в порядке, — сказала она чуть погодя. — Но все эти твои полеты — просто загадка, нет? Когда они начались?
59 
