Последние отзывы

  102  

– Ну с кожей помочь можно, была бы шкура подходящая.

– Обрабатывать умеешь?

– Я нет, но есть у нас человечек, знаком с такой темой. Охотник тоже хороший, главным браконьером у нас был. А чего это ты кольчугу себе не взял? Размер вроде под тебя, раз на жирного вашего налезла.

– Врач это наш, его беречь надо, один он, незаменимый.

– Понял. Все верно: таких беречь и беречь. Лучше вообще в драку не пускать, пусть потом помогает, потому как помощь, думаю, понадобится. А то у меня только ветеринар есть, да и то не совсем настоящий. Так, помогал баранов кастрировать по дворам. Думаю, мужики мои скорее заживо сгниют, чем согласятся, чтобы такой коновал лечил. В общем, видишь сам: девятнадцать ребят я привел, двоих всего оставил, а то баб без присмотра бросать чревато.

– А мы все пришли. У меня только раненый остался в поселке, и мальчишка пятнадцатилетний.

– Как его ранило?

– Да медведь слегка порвал.

– Ну да, мишки тут знатные… А это кто еще такие?!

Рогов, обернувшись, увидел странную процессию: по берегу шли четыре женщины-туземки, за ними семенил Туруг.

И женщины выглядели не так, как обычно.

Начать с того, что они вырядились в одежды из козьих шкур: короткие штаны и безрукавки мехом наружу или даже в два слоя – слишком уж барышни в объемах выросли. Волосы заплетены в мудреные прически: их будто бы старались выпрямить вверх, зафиксировав в стоячем положении чем-то вроде лака. Стояли они плохо, так что в итоге крестьянки стали походить на давно не мывшихся представительниц племени панков.

Во внешности были и другие изменения: ярко-красные, ядовитого цвета губы, того же цвета горизонтальные линии на лбу, наборы костяных и деревянных браслетов от запястий до локтей. Две туземки при ходьбе опирались о длинные копья, а на левой руке несли щиты. Две другие тащили деревянные луки в рост человека, за спинами болтались колчаны с тростниковыми стрелами.

– Чуток поторопился я с мнением, что не очень похожи они на амазонок… – пробормотал Киря.

Старшая, остановившись перед Роговым, состроила злобную гримасу и гордо произнесла:

– Тутамирра атоо ваакс дардо дуста! Атоо мати арата магума! Тас дурт!

– Чего это она? – спросил Кузьмич.

Рогов пожал плечами, а Киря ответил:

– А хрен их поймешь, нерусей. Но по всему видать, что дамочки горят желанием припомнить ваксам многочисленные обиды. Вон как вырядились, вряд ли в таком здесь на дискотеки ходят.

– И чего с ними теперь делать?

– Чего-чего… Я бы сказал: пусть идут. Не так много у нас народу, а еще меньше тех, кто на этих барышень похож.

– Твоя правда. По всему видать, сильно они на ваксов обижены.

– Ага, те их мужиков обидели, сам понимаешь, бабы такое прощать не любят.

– Это все? Идем? Или постоим еще, место, как погляжу, бойкое, то и дело кто-то на помощь заявляется. Глядишь, к вечеру здесь дивизия соберется…

Первоначально Рогов планировал зайти в деревню туземок, где подробно разузнать о местонахождении поселения ваксов. Но сейчас надобность делать крюк отпала: женщины пришли сами и теперь уверенно вели отряд кратчайшим путем.

Напрягало, конечно, недопонимание: лишь отдельные слова можно было перевести, разговоры невозможны. Но сейчас задача простая, всем понятная, вполне хватает языка жестов.

Туземки не стали вести отряд по берегу. Или боялись, что их издали заметят на открытом пространстве, или другие соображения имелись. Шли прямо через лес, без троп, по одним им понятным ориентирам. Старшая все время порывалась что-то сказать, пояснить. Никто, даже Киря, ничего не понял, но она не сдавалась, начинала снова и снова.

Ее настойчивость и раздражала, и слегка пугала. А вдруг что-то важное рвется сообщить? Например, что в селение приехали гости: полсотни здоровенных лбов при оружии и с злодейскими наклонностями.

Хотя это вряд ли – в таком случае туземки не стали бы присоединяться к обреченному на разгром отряду.

Чем дальше, тем все больше нервничали «проводницы» и наконец остановились. Старшая, указав вперед, картинно поежилась. И без слов было понятно: враг близко. Да и просвет просматривался. Скорее всего подошли к поляне, на которой располагается вражеский поселок.

Хотя раненый беглец рассказывал о зарослях кустов, непролазных или близких к этому. Правда, он со стороны реки приходил, а не от леса. Здесь кустарники тоже есть, но жидковаты: ходьбе не мешают, скрываться среди них даже одиночке сложно, а уж отряду втройне.

  102