Последние отзывы

  32  

Задумавшись над этим вопросом, он вдруг понял, почему никак не может насытиться Ивой.

Потому что она заставляет чувствовать себя особенным.

Но это же не так!

Он совсем не такой, каким она его считает.

Глядя из окна на спокойную гладь озера, Данте чувствовал, как внутри нарастает какое-то непонятное чувство. Неужели, встретив Анаису, брат-близнец ощутил нечто подобное? Словно оказался на краю чего-то невероятно большого и важного, чего-то такого, что с легкостью сможет подмять под себя всю его жизнь?

– Данте, что с тобой? – шепнула все еще лежавшая в кровати Ива. – Выглядишь так, словно привидение увидел.

Возможно. Призрак прошлой ошибки, что стоил ему отношений с братом.

Но он лишь покачал головой.

– Ничего.

Но она все равно выбралась из вороха простыней, словно очень стройная Венера из морской пены, и, совершенно не стесняясь наготы, подошла и обвила руками его шею.

– Я же вижу, что что-то не так.

Обнаженная женщина смотрела на него снизу вверх так, что он с легкостью мог бы ее поцеловать, положив конец разговору, но сейчас он не видел ничего, кроме полных сочувствия серых глаз, и, не выдержав, Данте отвернулся. Потому что всю сознательную жизнь бежал от чужого сочувствия. Потому что отождествлял его с жалостью и был слишком горд, чтобы выносить чужую жалость. Его и так уже столько жалели, что хватит до конца жизни. Жалели психологи, которых дед нанял им после оставившей их сиротами катастрофы, жалели учителя в интернате, куда они попали, когда Джованни отчаялся справиться с ними сам… И все они пытались заставить его заговорить, рассказать о своих чувствах. Но он лишь больше закрывался, совсем как моллюски, которых он пробовал во Франции с картошкой…

Но почему-то с Ивой все было иначе, и ей он действительно хотел все рассказать.

– Ты же знаешь, что у меня есть брат-близнец? – спросил он внезапно.

Она осторожно кивнула.

– Ты же не любишь о нем говорить.

– Потому что мы очень отдалились и уже много лет не общаемся.

Осторожно высвободившись из ее объятий, он подошел к кровати и бросил Иве халатик, одновременно и расстроившись, и обрадовавшись, что она послушно в него завернулась. Ладно, тем лучше.

Глубоко вдохнув, он посмотрел в пристально следившие за ним глаза.

– Нас вместе отправили в интернат, – начал он осторожно. – А после окончания учебы мы вместе начали устраивать банкеты для самых богатых, провозгласив, что «Возможно все», и какое-то время все действительно так и было. Реальность превзошла наши самые смелые ожидания… А потом брат влюбился и женился на Анаисе.

Данте замолчал.

– Это плохо? – осторожно спросила Ива.

Взглянув в ясные серые глаза, Данте вдруг понял, что так ни разу спокойно все это и не обдумал.

– Тогда мне так казалось, – признал он неохотно. – Я вбил себе в голову, что она стремится заполучить кольцо Дарио из самых низменных побуждений. Женщины всегда вокруг нас увивались, ведь наше имя сулило им всевозможные богатства и привилегии. Но в случае с Анаисой я считал, что ей нужна лишь грин-карта. Для брата же она очень много значила. Собственно говоря, раньше я вообще не видел, чтобы он проявлял к кому-то столько чувств.

– И что же случилось? – спросила она, так и не дождавшись продолжения.

Данте снова посмотрел ей в глаза. Что сделано, то сделано, к тому же тогда он искренне верил, что поступает правильно, и лишь сейчас начал понимать, что натворил. И что его собственная нелюбовь к невестке не сводилась к одному лишь подозрению, что она окрутила брата исключительно ради вида на жительство.

– Я ей не доверял. Собственно говоря, тогда я вообще ни одной женщине не доверял.

– Но почему?

– Сложно объяснить.

– Жизнь вообще сложная штука.

Он горько улыбнулся:

– Я не слишком горжусь своими действиями, но, когда мы были в колледже, я спал с девушкой по имени Люси. Она была потрясающа. Во всяком случае, тогда мне так казалось. А потом я узнал, что она заодно спит и с Дарио.

Ива уставилась на него огромными глазами.

– Это ужасно.

Данте лишь пожал плечами.

– Тогда я над всем этим лишь посмеялся и сделал вид, что ничего особенного не случилось. Но я всего лишь притворялся, хотя до сих пор не знаю, заводила ли ее близость с двумя внешне идентичными мужчинами, или ей нужно было лишь наше имя независимо от того, кто из нас ей его преподнесет. – Немного помолчав, он продолжил: – Но как бы там ни было, после этой истории наши отношения с братом уже не были прежними. Между нами что-то встало, что-то такое, чему мы тогда не придали значения. И после этого я всегда относился к женщинам с подозрением.

  32