81 
В Аяччо было много черепичных кровель, причем цветных — розовых, коричневых, красных: в прошлый приезд Бьянка этого не заметила. У гранитного мола стояли на якоре бесчисленные корабли, а мертвые глыбы лавы позади города полыхали багрянцем в лучах заката.
— Кровавый остров, — усмехнулся Винсенте, следя за взглядом юной жены.
Бьянка была утомлена путешествием, но это не помешало ей внимательно рассмотреть обстановку дома, которая представляла собой беспорядочное нагромождение дорогих вещей, едва ли свидетельствующее о хорошем вкусе.
Муж щеголял перед ней именами, которых она сроду не слышала и не могла слышать: мебель работы Шарля Персье, обои с фабрики Франсуа Одрана, посуда мастерской Риманна.
Заметив новенькие клавикорды, Бьянка спросила, для кого Винсенте их купил. Тот самодовольно усмехнулся и ответил:
— Для тебя.
— Для меня? — с удовольствием переспросила она, любуясь красным, с золотым прожилками полированным деревом, гладкими клавишами и изящными ножками инструмента.
— В тех кругах, где я намерен вращаться, принято, чтобы женщина играла на каком-нибудь музыкальном инструменте. Я уже нашел преподавателя. Французскому тебя тоже научат, как и хорошим манерам. Станешь похожей на парижанку!
— Когда-нибудь мы съездим в Париж?
— Когда-нибудь мы будем там жить.
У нее загорелись глаза.
— Правда?!
— Да, дорогая. Я хочу уехать туда, где не надо скрывать свое богатство и стараться показать, будто ты живешь, как все. Парижане — не корсиканцы, они не могут гордиться убогостью и быть счастливы в нищете.
Бьянка собралась развязать узлы со своими вещами, но, вспомнив о долге жены и хозяйки, спросила:
— Ты не хочешь есть? Я могу что-нибудь приготовить.
Прежде, чем она сообразила, что Винсенте показал ей все помещения в доме, кроме кладовок и кухни, тот ответил:
— Приготовление пищи — не твоя забота. У моей жены должны быть белые ухоженные руки. Я нанял кухарку. Правда, она прибудет только завтра, потому сегодня ужин подаст другая девушка. Сейчас я вас познакомлю.
Через несколько минут новоявленная синьора Маркато увидела перед собой странное бесформенное существо с животом почти до глаз и взглядом как у затравленной бездомной собаки. Узнав Кармину, Бьянка лишилась дара речи, тогда как несчастная девушка столь же безмолвно умоляла госпожу не выдавать правду о том, что они знакомы.
— Это Кармина, — без малейшего смущения сообщил Винсенте. — Я принял ее на работу, не зная, что она ходит не одна, а после не решился выгнать. — Он повернулся к служанке: — Это моя супруга и твоя госпожа. Спускайся на кухню — подашь нам ужин.
Кармина попыталась изобразить поклон и улыбку, что было нелегко: живот не позволял согнуться, а губы не слушались.
— Позволь, я ей помогу, — сказала Бьянка, — она еле ходит.
— Ладно, — процедил Винсенте, — только чтобы это было первый и последний раз.
Едва они спустились в кухню, Бьянка набросилась на Кармину с расспросами.
— Как ты здесь оказалась? От кого у тебя ребенок?
— Когда ваша матушка выгнала меня, — прошептала Кармина, отводя взгляд, — я пошла в Аяччо. Пыталась устроиться на работу, меня никто не брал, и мне пришлось просить милостыню. Синьор Маркато оказался единственным, кто проявил ко мне участие. А ребенок в моем животе — ваш племянник.
— Зачем ты связалась с Джулио? — строго спросила Бьянка.
— Так получилось, — пробормотала Кармина и вдруг повалилась ей в ноги: — Синьора, прошу, не говорите мужу, что мы были знакомы! Я ему солгала, придумала другую историю!
Бьянка отшатнулась.
— Зачем?
— Чтобы его разжалобить.
Бесформенное тело, распростертое у ее ног, вызывало у Бьянки смешанное ощущение сострадания и брезгливости.
— Ты испортила жизнь и себе, и Джулио, — назидательно произнесла Бьянка. — Мы до сих пор ничего не знаем о его судьбе.
— А что стало с Дино?
— Он тоже сбежал из дому вместе с Орнеллой Санто. Ладно, вставай, надо что-нибудь приготовить.
Однако Кармина не поднималась. Она ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, потом схватилась руками за живот и застонала. Бьянка округлила глаза, а после бросилась бежать по лестнице. Она позвала мужа; Винсенте нехотя спустился вниз и, бросив взгляд на Кармину, побелел от гнева.
— Что с ней? — испуганно произнесла Бьянка.
81 
