5

— Звоните в «скорую»! — Резкий голос Грегори донесся до нее словно издалека.

— Он мертв! — воскликнула она, и ужас парализовал ее.

— Молли, шевелитесь! — Он уже кричал на нее, но бедняга не могла сдвинуться с места, не могла сразу сообразить, где телефон, а потом все же доковыляла до маленького столика в холле и трясущимися пальцами набрала номер.

Когда «скорая» ответила, и кто-то спросил, что нужно, она чуть не сказала: «Ничего, потому что он уже мертв». Все, что было в ее силах, это броситься на пол и завыть, но она назвала адрес и сказала, что у человека сердечный приступ. А потом в оцепенении опустилась на нижнюю ступеньку лестницы.

Молли никогда не чувствовала себя столь беспомощной. Это был кошмар, которого она всегда боялась, и ей казалось, что она с криком проснется, и кошмар кончится.

Все было как в тумане. Она подошла к порогу гостиной, но боялась взглянуть на пол, а потом заметила, что дядя уже лежит лицом вверх. Грегори, стоя на коленях, делал ему искусственное дыхание, а через какое-то время отодвинулся от тела, видимо осознав тщетность своих усилий.

Молли безмолвно молилась, а когда раздался вой сирены, на мгновение почувствовала, что сейчас пронзительно закричит.

Послышался голос Грегори:

— Это был внезапный приступ…

— Как? Почему? — простонала она потерянно.

— Откройте дверь! — прикрикнул он, и она послушно, как механическая кукла, направилась к двери.

Люди в белых халатах проскочили мимо нее в дом, а она отвернулась к стене и закрыла глаза. Слышала будто сквозь сон быстрые и краткие реплики, которыми обменивались Грегори и врач, и тут же санитары тяжелым быстрым шагом прошли мимо нее с носилками. Они забрали Чарльза, и Молли в страхе съежилась, но тут же почувствовала прикосновение к плечу.

— Не все потеряно…

— Зачем они его взяли?

Она думала, что ответа не будет, но Грегори сказал:

— Его везут в больницу! Мы — следом!

— Но ведь он… — Молли осеклась, не в состоянии вымолвить ужасное слово «мертв».

— Чарльз в хороших руках. И у него есть шансы.

Она не могла поверить. Это было чудо. Надежда вспыхнула в ней, но Молли боялась сорваться в истерику. Грегори протягивал ей туфли, которые она сняла, когда лезла в окно, затем положил руки ей на плечи.

— Крепитесь, дорогая.

Ей оставалось только кивнуть и черпать силы в его участии. Он обнял ее одной рукой и повел к машине. У калитки собрались соседи, встревоженные приездом «скорой» и боявшиеся узнать самое худшее.

Грегори в нескольких словах объяснил, что произошло, и стал усаживать Молли на пассажирское сиденье. Видя ее белое как мел лицо, люди уныло разошлись по домам, полагая, что потеряли хорошего соседа и истинного джентльмена.

Больница находилась в пяти милях. «Скорая» летела впереди, расчищая путь мигалкой и сиреной. «Крайслер» мчался следом, но когда он достиг больничной стоянки, носилки уже унесли.

Молли никогда ни на кого не вешалась, но теперь вцепилась в Грегори — во-первых, ее шатало, а во-вторых, она понятия не имела, куда идти. Он провел ее в приемный покой, усадил и поспешил за информацией. Она могла только молиться. Тем временем Грег вернулся и сообщил, что дядя находится в реанимации в критическом состоянии и ближайшие часы покажут, как сильно поражено сердце и есть ли хоть какая-то надежда.

— Нам можно остаться? — прошептала Молли.

— Конечно.

— Вы останетесь со мной?

Она знала, как занят этот человек, знала, что у него нет перед ней никаких обязательств, и все же была уверена, что он останется. И когда Грегори спросил, как связаться с ее тетей, она дала ему имя и телефон женщины, у которой проходил вечер бриджа.

Марин Гордон — жена пациента, и больница была обязана сообщить ей о случившемся, что и сделал по просьбе дежурной сестры Грегори. Разговор поразил его.

  31