Последние отзывы

  40  

Розину слушали, но она не могла с уверенностью оценить, насколько ее понимали. Когда они вышли на улицу, Розина сказала:

— Боже мой, какая тяжелая работа! Думаете, мы сделали что-нибудь полезное?

— Надеюсь, — сказала леди Дорин. — Мне показалось, ты блестяще дала понять, какую роль в их жизни могут сыграть выборы, ведь, насколько я могу разобрать, они еще никогда не голосовали.

— Нам остается надеяться, — ответила Розина, — что из каких-то наших слов они поймут, насколько важен их голос.

Леди Дорин рассмеялась.

— Никогда не думала, что можно устать, повторяя одно и то же, — сказала она. — Если мне придется снова произнести то, что я уже говорила пятьдесят раз, я, наверное, сойду с ума.

Розина улыбнулась.

— Не сойдешь, — сказала она. — Ты будешь делать это, как и все мы. Вот и следующий дом, и придется повторять все заново.

— Ты так хорошо это делаешь, — вздохнула леди Дорин. — Я пытаюсь брать с тебя пример, но у меня не получится, я знаю, не получится.

— Нужно верить в себя, ты же веришь, что говоришь правду, — ответила Розина. — Оппозиция наговорила им много лжи.

Они пробыли в доме целый час, разговаривая искренне и убежденно, и были очень усталыми, выйдя за дверь и забираясь в экипаж.

Они отправились к следующему «порту захода», и когда проезжали мимо вокзала, Розина радостно ойкнула.

— Стой! Стой! — закричала она кучеру Уилкинсу. — Это Чарльз!

И действительно, из здания вокзала выходил ее брат.

Уилкинс остановил лошадей. Розина распахнула дверцу экипажа и выскочила наружу.

— Чарльз! Чарльз! — воскликнула она. — Как я рада видеть тебя! Боже мой, ты ранен…

Девушка, к своему ужасу, заметила, что у брата перевязана рука.

Чарльз поцеловал сестру, потом сказал:

— Ничего серьезного. Упал с лестницы.

— Но как это случилось?

— Скажу тебе по секрету: я веселился и… одно за другое…

— И ты свалился с лестницы, — с улыбкой сказала Розина.

— Этого оказалось достаточно, чтобы получить отпуск, и я решил приехать помочь папе с выборами.

— Я так рада тебя видеть, — сказала Розина. — Мы ездим агитировать за папу. Можем взять тебя с собой, а домой завезем позже.

— Хорошо, если ты так хочешь… — согласился брат.

Увидев в экипаже сэра Джона, Чарльз просиял от удовольствия.

— Я надеялся встретить тебя здесь, — сказал он. — Вообще-то, я пытался связаться с тобой до того, как покинул Лондон, но мне сказали, что ты за городом.

— Ты вернулся домой как раз вовремя, — сказал ему сэр Джон. — Положение дел весьма серьезно, и мы должны бороться изо всех сил, чтобы одержать верх в борьбе, которая наверняка окажется отчаянной и очень неприятной.

— Боже правый! — воскликнул Чарльз. — Неужели все так плохо?

— Хуже, — ответил сэр Джон. — Но позволь представить тебя тому, кто тоже помогает вашему отцу, хотя я подозреваю, что вы уже встречались.

При этих словах Чарльз заметил в экипаже третьего человека и воскликнул:

— Леди Дорин! Как я рад встретить вас снова! Не ожидал, что увижу вас здесь.

Розина, к своему приятному удивлению, заметила, что Чарльз покраснел.

— Я приехала, чтобы помочь вашей семье поддержать отца, — ответила леди Дорин. — Рада, что вы тоже пришли исполнить долг.

— Думаю, теперь я буду это делать с большим удовольствием, — сказал Чарльз, улыбаясь девушке.

Когда багаж Чарльза забросили на крышу экипажа, молодые люди продолжили путь.

Они посетили три дома подряд. Розина и леди Дорин первыми покинули последний из них и сидели в экипаже, дожидаясь мужчин.

— Никогда не думала, что политика — это такой тяжелый труд, — сказала леди Дорин. — Интересно, как это понравится Летиции Холден.

— Мисс Холден? — холодно отозвалась Розина.

Она поняла, что совсем забыла о богатой Летиции. И это напоминание было как гром среди ясного неба.

— Ты ведь помнишь, что мы с тобой хотим выдать ее за сэра Джона, — лукаво сказала леди Дорин.

— Разве? — спросила Розина, которая не припоминала за собой таких желаний.

— Конечно. Богатая жена придется ему как нельзя кстати, и мне показалось, что между ними уже все улажено.

— Глупости, — не сдержавшись, выпалила Розина. — Если бы это было так, он сказал бы мне или хотя бы моему отцу.

— Но, быть может, деликатность мешает ему, — сказала леди Дорин. — Никто не хочет казаться слишком уверенным, пока не получит твердого ответа.

  40