13 
Однажды утром Джек остановился возле ее стола. Эшли заглянула снизу вверх в блестящую черноту глаз, и ее сердце забилось чаще. «Не смей на него так реагировать, – приказала она себе. – Он не должен догадаться, что ты думаешь о нем как о мужчине, а не как о начальнике».
– Доброе утро, Джек.
– Доброе утро, Эшли.
Она вопросительно приподняла голову. Если бы он только отступил хотя бы на шаг, чтобы приятный терпкий запах мужского тела не лишал ее самообладания!
– Вы что-то хотели?
Джек почти рассердился на нее за этот невинный вопрос. Конечно, он хотел. И прилагал большие усилия, чтобы скрыть от Эшли свои желания. Узнай она, какие сюжеты с ее участием пылающими кометами проносятся сквозь его воображение, наверняка получила бы психологическую травму. В фантазиях Джека все начиналось с внезапного, необъяснимого поцелуя, а заканчивалось тем, что он овладевает Эшли. И, погружаясь все глубже в ее податливое маленькое тело, смотрел, как вместо хорошо знакомой ему спокойной вежливой улыбки на ее лице появляется выражение неконтролируемого наслаждения. Эротические грезы отвлекали и злили Джека, который не должен был бы думать о своей секретарше в таком ключе ни при каких обстоятельствах. Тем более при тех, что определяли его жизнь в данный момент. А своеобразие характера Эшли только усугубляло проблему. Она была наименее кокетливой из известных ему женщин, искусство соблазнения было для нее закрытой книгой на иностранном языке. Если бы Эшли хлопала на него густо накрашенными ресницами или щеголяла перед ним в обтягивающих нарядах, то и дело вываливая грудь из рискованного декольте, Джек чувствовал бы себя как рыба в воде. Он знал, как поступать с такими женщинами и их неутолимым сексуальным аппетитом. Но применительно к милой, порядочной девушке привычная модель поведения казалась пошлой и недостойной.
При этом Джек не был дураком или лицемером, считающим ложную скромность добродетелью. Он умел распознать вожделение, и уже не раз видел, как желание близости с ним туманило большие зеленые глаза Эшли. Многие женщины на ее месте превратили бы привычку нервно покусывать губы под его взглядом в эротический сигнал, но ей это и в голову не приходило. Она изо всех сил старалась утаить от Джека свои чувства, но лишь подливала масла в огонь. Целомудрие Эшли, ее попытки держать дистанцию неожиданно оказались куда эффективнее откровенных заигрываний. И Джек не совсем понимал, что ему делать с этим эффектом…
– Я хотел спросить, как ваши дела, – вкрадчиво произнес он.
– Дела? – Эшли перестала печатать. – Вы говорите о книге?
– Нет, потому что я сам вижу, что мы делаем успехи. – Джек нетерпеливо указал на стопки бумаги рядом с ней. – Меня интересует ваша жизнь здесь. Довольны ли вы условиями и… всякое такое.
Несмотря на сухость во рту, Эшли с трудом сдержала улыбку. Вопрос Джека прозвучал так, словно он интересовался у роты солдат качеством еды на полевой кухне. Иными словами, вносил обязательную нотку человеческого интереса в разговор с персоналом.
– Я всем довольна. Правда. Я не могла бы пожелать лучших условий.
– Вам не скучно?
– Я не позволяю себе скучать, Джек.
– Рад слышать. Я всегда считал, что подверженность скуке указывает на недостаток воображения. – Он взглянул в ее широко расставленные глаза цвета свежей весенней зелени. – Может быть, у вас есть какие-то жалобы?
Кое-что действительно беспокоило Эшли, но она не назвала бы это жалобами. Скорее – чередой мелких фрустраций, о которых она в любом случае не рискнула бы заикнуться. Все равно в мире пока не существует суда, куда можно было бы подать протест на чрезмерную сексуальную привлекательность работодателя.
Как и на всех прошлых работах, она быстро приспособилась к порядкам на новом месте. Привыкла к огромному дому и к прислуге, которая готовила ей еду, убирала комнату, меняла постельное белье и цветы в вазочке на окне. Эшли больше не смущал драматический ландшафт и факт, что она работает на владельца этих мест. Неразрешенной осталась лишь та проблема, что заключалась не в богатстве Джека, а в нем самом. Никогда раньше Эшли не испытывала влечения к работодателям, но Джек Марчант мог ввести в искушение святую. И дело было не только в превосходной физической форме, которую он приобрел в армии и сохранил после отставки. И не только в своеобразной привлекательности грубоватых черт лица, так легко менявшего выражение с каменного на оживленное. Эшли в нем подкупало все. Колючее чувство юмора. Развитый ум. Проявления доброты и сочувствия – как в то утро, когда она рассказала о своих финансовых неприятностях.
13 
